Клиническая Нефрология » Национальные рекомендации. Хроническая болезнь почек: основные принципы скрининга, диагностики, профилактики и подходы к лечению

Национальные рекомендации. Хроническая болезнь почек: основные принципы скрининга, диагностики, профилактики и подходы к лечению

А. В. Смирнов, Е. М. Шилов, В. А. Добронравов, И. Г. Каюков, И. Н. Бобкова, М. Ю. Швецов, А. Н. Цыгин, А. М. Шутов
Рабочая группа членов Правления Научного общества нефрологов России

Современный этап развития клинической медицины характеризуется большими достижениями в различных ее областях — существенно уточнены этиологические факторы, механизмы патогенеза многих заболеваний, успешно разрабатываются новые подходы к лечению.

Среди факторов, способствующих возникновению болезни, все большее внимание уделяют особенностям образа жизни и окружающей среды, которые в ряде случаев являются общими для многих из этих заболеваний, в т. ч. и по вкладу в механизмы их прогрессирования.

Нефрологические аспекты этой общей проблемы особенно ярко демонстрируют ее междисциплинарный характер, что получило четкое подтверждение в созданной несколько лет назад концепции хронической болезни почек (ХБП), основная цель которой, с одной стороны, — раннее выявление и замедление прогрессирования заболеваний почек разной этиологии, а следовательно, отдаление развития хронической почечной недостаточности с последующей заместительной почечной терапией (ЗПТ), с другой — снижение риска сердечно-сосудистых осложнений, обусловленных почечной дисфункцией. Концепция ХБП также позволяет сделать более реальной профилактическую работу врача в данном направлении.

Представленные рекомендации отражают принятые в мире подходы к решению важной проблемы клинической медицины и здравоохранения в целом, а также обобщают опыт отечественных нефрологов. Безусловно следует приветствовать выход в свет этих рекомендаций, выразить большую благодарность группе ведущих специалистов, участвовавших в их составлении, и высказать уверенность в том, что они будут хорошим помощником врачам в их повседневной лечебно-профилактической работе.

Президент Научного общества нефрологов России, академик РАН и РАМН, профессор Н.А. Мухин

Введение

На рубеже XX и XXI вв. мировое сообщество столкнулось с глобальной проблемой, имеющей не только медицинское, но и огромное социально-экономическое значение, — пандемией хронических неинфекционных болезней, которые ежегодно уносят миллионы жизней, приводят к тяжелым осложнениям, связанным с потерей трудоспособности и необходимостью высокозатратного лечения.

Среди них заболевания почек занимают важное место из-за значительной распространенности в популяции, резкого снижения качества жизни, высокой смертности пациентов и приводят к необходимости применения дорогостоящих методов заместительной терапии в терминальной стадии — диализа и пересадки почки.

В то же время развитие медицинской науки и фармакологии в конце XX в. заложило основу для разработки новых высокоэффективных и доступных методов профилактики, позволяющих существенно замедлять прогрессирование хронических заболеваний почек, снижать риск развития осложнений и затраты на лечение. Такие подходы оказались применимыми к подавляющему большинству пациентов с почечной патологией независимо от ее причины.

Данные обстоятельства требуют от системы здравоохранения новой стратегии в отношении дефиниции и стратификации тяжести хронической почечной патологии. Назрела необходимость выработки простых критериев и универсальной классификации, позволяющих оценивать степень нарушения функции почек, прогноз и четко планировать те или иные лечебные воздействия. Общепризнанная унифицированная трактовка тяжести поражения почек необходима также для решения медико-социальных и медико-экономических проблем. Только на основе универсальных подходов и единой терминологии можно проводить адекватную оценку заболеваемости и распространенности, составлять региональные и национальные регистры пациентов с нарушением функции почек, на этой основе рассчитывать потребность в соответствующих методах лечения, а также планировать необходимые финансовые затраты.

Исторически первая попытка решения этих вопросов была инициирована в начале XXI в. Национальным почечным фондом США (National Kidney Foundation - NKF). Проведенный анализ многочисленных публикаций по вопросам диагностики и лечения заболеваний почек, прогностической роли ряда показателей, терминологических понятий лег в основу концепции хронической болезни почек (ХБП - chronic kidney disease - CKD) [National Kidney Foundation KD: Clinical practice guidelines for chronic Kidney disease: Evaluation, classifi cation and stratifi cation. Am J Kidney Dis 2002;39 (Suppl 1):S1—S266]. В дальнейшем в разработке данной модели принимали участие эксперты Европейской почечной ассоциации — Европейской ассоциации диализа и трансплантации (ERA-EDTA) [European Best Practice, 2002] и KDIGO (Kidney Disease: Improving Global Outcomes) [A.S. Levey и соавт., 2005; A.S. Levey и соавт., 2010].

К настоящему времени понятие ХБП и ее классификация получили мировое признание. Проблему ХБП начиная с 2003 г. неоднократно обсуждали на различных форумах отечественных нефрологов, в связи с чем пленум Правления Научного общества нефрологов России (НОНР) (Москва, 17-18.10.2007), детально проанализировав данную проблему, счел необходимым разработать соответствующие Национальные рекомендации.

Раздел I. Хроническая болезнь почек как важная медицинская и социальная проблема

КОММЕНТАРИЙ

Распространенность ХБП сопоставима с такими социально значимыми заболеваниями, как гипертоническая болезнь и сахарный диабет, а также ожирение и метаболический синдром. Признаки повреждения почек и/или снижение скорости клубочковой фильтрации (СКФ) выявляют минимум у каждого десятого представителя общей популяции. При этом сопоставимые цифры были получены как в индустриальных странах с высоким уровнем жизни, так и в развивающихся странах со средним и низким доходом населения (табл. 1).

Таблица 1. Распространенность ХБП в мире по данным популяционных исследований.

Результаты проведенных эпидемиологических исследований в России показали, что проблема ХБП для нашей страны является не менее острой. Признаки ХБП имеют место более чем у трети больных с хронической сердечной недостаточностью; снижение функции почек наблюдается среди 36 % лиц в возрасте старше 60 лет, лиц трудоспособного возраста; снижение функции отмечается в 16 % случаев, а при наличии сердечно-сосудистых заболеваний его частота возрастает до 26 % [В.А. Добронравов и соавт., 2004; А.В. Смирнов и соавт., 2004; Б.Т. Бикбов, Н.А. Томилина, 2009; Ю.Д. Шалягин и соавт., 2011]. Эти данные заставляют пересмотреть традиционные представления об относительной редкости болезней почек среди населения и требуют коренной перестройки системы оказания помощи этой категории больных.

По данным официальной статистики, почечная смертность относительно низка. Это связано с развитием методов заместительной терапии (диализ и трансплантация почки), а также с тем, что непосредственной причиной гибели пациентов с нарушенной функцией почек (на додиализном и диализном этапах лечения) являются сердечно-сосудистые осложнения. Поэтому в официальных отчетах случаи смерти больных с нарушенной функцией почек учитываются как обусловленные сердечно-сосудистыми причинами, а роль заболевания почек как основного фактора сердечно-сосудистого риска игнорируется.

Снижение функции почек, по современным представлениям, является самостоятельной и важной причиной ускоренного развития патологических изменений сердечно-сосудистой системы. Это связано с рядом метаболических и гемодина- мических нарушений, которые развиваются у больных со сниженной СКФ, когда возникают и выходят на первый план нетрадиционные “почечные” факторы сердечно-сосудистого риска: альбуминурия/протеинурия, системное воспаление, оксидативный стресс, анемия, гипергомоцистеинемия и др. [А.В. Смирнов и соавт., 2005].

Оказание помощи пациентам с ХБП требует высоких материальных затрат [А.В. Смирнов и соавт., 2006; Б.Т. Бикбов, Н.А. Томилина, 2009; J.L. Xue и соавт., 2001; J. Bommer, 2002; A. Schiepati, G. Remuzzi, 2005]. В первую очередь это касается проведения ЗПТ - диализа и трансплантации почки, которая жизненно необходима пациентам с терминальной почечной недостаточностью (ТПН), развивающейся в исходе нефропатий различной природы. По ориентировочным оценкам, во всем мире на программы диализа в начале 2000-х гг. ежегодно выделялось 70-5 млрд долл. [J.L. Xue и соавт., 2001]. В США расходная часть бюджета системы Medicare, направляемая на обеспечение ЗПТ, достигает 5 %, тогда как доля этих пациентов составляет всего 0,7 % от общего числа больных, охваченных данной системой [U.S. Renal Data System, 2004].

В России, по данным Регистра Российского диализного общества, в 2007 г. различные виды ЗПТ получали более 20 тыс. человек, ежегодный прирост числа этих больных в среднем составляет 10,5 %. В нашей стране средний возраст больных, получающих ЗПТ, составляет 47 лет, т. е. в значительной мере страдает молодая трудоспособная часть населения. На сегодняшний день, несмотря на определенный прогресс в развитии ЗПТ в России в течение последних 10 лет, обеспеченность населения РФ этими видами лечения остается в 2,5 раз ниже, чем в странах Евросоюза, в 12 раз ниже, чем в США [Б.Т. Бикбов, Н.А. Томилина, 2009]. В то же время возможности нефропротективной терапии, которая позволяет тормозить прогрессирование ХБП и стабилизировать функцию почек, а затраты на которую в 100 раз ниже, чем на ЗПТ, используются неэффективно.

Таким образом, быстрый рост в популяции числа больных со сниженной функцией почек - не узкоспециальная, а общемедицинская междисциплинарная проблема, имеющая серьезные социально-экономические последствия [А.В. Смирнов, 2005; Н.А. Мухин, 2008; G. Remuzzi и соавт., 2004; de S. Portu и соавт., 2011]. Она требует, с одной стороны, перестройки и усиления нефрологической службы - за счет не только открытия новых диализных центров и развития трансплантологии, но и укрепления ее структур, направленных на проведение этиотропного, патогенетического и нефропротективного лечения с целью предотвращения ТПН. С другой стороны, необходима всемерная интеграция нефрологии и первичного звена здравоохранения, а также других специальностей с целью проведения широких профилактических мероприятий, ранней диагностики ХБП, обеспечения преемственности лечения и эффективного использования имеющихся ресурсов.

Концепция ХБП, обеспечивающая унификацию подходов как к профилактике, так и к диагностике, а также лечению нефропатий разной природы, создает предпосылки для решения этих важных задач здравоохранения.

Раздел II. Определение, критерии диагноза и классификация хронической болезни почек

КОММЕНТАРИЙ

Под маркерами повреждения почек следует понимать любые изменения, вьивляющиеся при клинико-лабораторном обследовании, которые отражают наличие патологического процесса в почечной ткани (табл. 2).

Таблица 2. Основные признаки, позволяющие предполагать наличие хронической болезни почек.

Критерием снижения функции почек является уровень СКФ, стандартизированной на поверхность тела, находящийся ниже нормальных значений, т. е. ниже 90 мл/мин/1,73 м².

СКФ в пределах 60-9 мл/мин/1,73 м² расценивают как начальное или незначительное ее снижение. Для установления ХБП в этом случае необходимо наличие также и маркеров почечного повреждения. В их отсутствие ХБП не диагностируется. Для лиц 65 лет и старше это расценивают как вариант возрастной нормы. Лиц моложе этого возраста относят к группе высокого риска развития ХБП, им рекомендуют контроль состояния почек не реже 1 раза в год, активную профилактику ХБП.

Если СКФ ниже 60-9 мл/мин/1,73 м², наличие ХБП устанавливается даже в отсутствие каких-либо маркеров почечного повреждения.

Трехмесячное ограничение (критерий “стойкости”) в качестве временного параметра определения ХБП было выбрано потому, что в данные сроки острые варианты развития дисфункции почек, как правило, завершаются выздоровлением или приводят к очевидным клинико-морфологическим признакам хронизации процесса.

ХБП - понятие наднозологическое и в то же время не является формальным объединением хронических почечных заболеваний различной природы в одну большую аморфную группу, подменяя этиологический принцип. Понятие ХБП, с одной стороны, отражает наличие общих факторов риска развития и прогрессирования нефропатий, универсальных механизмов формирования нефросклероза и вытекающих отсюда способов первичной и вторичной профилактики, а также наличие общего исхода - ТПН.

Следует подчеркнуть, что понятие ХБП не отменяет нозологический подход к диагностике заболеваний почек. Необходимо добиваться идентификации конкретной причины (или причин) развития повреждения почек, для того чтобы установить нозологический диагноз и максимально рано назначить соответствующую этиотропную и патогенетическую терапию. В то же время концепция ХБП при разных нозологических формах является универсальным инструментом для определения степени нарушения функции, расчета риска развития ТПН и сердечно-сосудистых осложнений, планирования и оценки эффективности нефропротективного лечения, подготовки и начала ЗПТ.

КОММЕНТАРИЙ

Диагностика ХБП может базироваться на выявлении любых морфологических и клинических маркеров почечного повреждения в зависимости от клинической ситуации. Для постановки диагноза ХБП целесообразно руководствоваться следующим алгоритмом.

В соответствии с определением для диагностики ХБП необходимо подтверждение наличия маркеров повреждения почек при повторных исследованиях минимум в течение 3 месяцев. Аналогичный интервал необходим для подтверждения снижения уровня СКФ < 60 мл/мин, в том случае если СКФ < 60 мл/мин выступает в роли единственного маркера ХБП. Для диагностики ХБП может оказаться достаточным однократное исследование, если оно недвусмысленно указывает на необратимые структурные изменения органа (данные визуализирующих инструментальных методов или прижизненного морфологического исследования).

Алгоритм диагностики ХБП

КОММЕНТАРИЙ

До настоящего времени нет метода исследования СКФ, безупречного с точки зрения точности, доступности и удобства использования.

Наиболее точными являются клиренсовые методы оценки функции почек - по клиренсу экзогенных веществ: инулина, 51Сг-ЭДТА (этилендиаминтетрауксусная кислота), ⁹⁹^mTcDTPA (диэтилентриаминопентауксусная кислота), 125!-йоталамата или йогексола, которые вводятся в кровь. Они остаются “золотым стандартом” измерения СКФ, однако техническая сложность и трудоемкость, необходимость введения чужеродного вещества в кровь, высокая стоимость ограничивают их применение. В настоящее время они используются в научных исследованиях, а также в клинических ситуациях, когда требуется максимально точное определение СКФ, например, при оценке функции почек на фоне химиотерапии или у потенциального родственного донора. Радиоизотопные методы исследования СКФ позволяют раздельно оценивать функциональное состояние правой и левой почек, что имеет значение при заболеваниях с односторонним поражением, некоторых аномалиях почек и т. д. Клиренсовые методы исследования СКФ с использованием экзогенных веществ стандартны для проверки точности всех других методов.

Рисунок. Алгоритм диагностики ХБП.

Оценка СКФ по клиренсу эндогенного вещества - креатинина, который поступает в кровь естественным образом в процессе самообновления мышечной ткани с примерно постоянной скоростью, более удобно, хотя и менее точно, чем по клиренсу экзогенных веществ. Проводится проба Реберга-Тареева, основанная на сборе мочи в течение 24 часов. Определяются объем суточной мочи, концентрация креатинина в суточной моче и в крови, взятой после завершения пробы. СКФ рассчитывается по приведенной формуле.

Формула для оценки СКФ по клиренсу креатинина (в пробе Реберга-Тареева):

СКФ = V/1440 х UCr/SCr, мл/мин, где

V - объем мочи, собранной за сутки, мл; UCr - концентрация креатинина в суточной моче; SCr - концентрация креатинина в сыворотке крови, взятой в конце пробы.

Полученный результат необходимо стандартизировать на площадь поверхности тела пациента, которая может быть рассчитана по формулам Дюбуа или Хейкока.

Стандартизация СКФ на площадь поверхности тела пациента (S_тела):

СКФ_станд.= СКФ X 1,73/S_тела, мл/мин/1,73 м²

S_тела рассчитывается по формуле Дюбуа:

S_тела= 0,007184 х М_тела⁰,⁴²³хРост^0,⁷²⁵,

или

по формуле Хейкока:

S_тела = 0,02 х М_тела ^0,54 х Рост ^0,40, где М_тела - масса тела, кг; Рост - рост тела, см.

Сбор суточной мочи представляет определенные затруднения для пациентов, особенно амбулаторных. Кроме того, высока вероятность ошибки, связанной с неправильным сбором мочи или неточным измерением ее объема. Для точности пробы необходим достаточный суточный диурез (не менее 1000 мл).

В широкой практике с учетром трудностей, связанных с проведением пробы Реберга-Тареева, состояние функции почек было принято оценивать по уровню креатинина сыворотки крови, поскольку он находится в обратной, хотя и нелинейной, зависимости от СКФ. Как показали многочисленные исследования, такой подход является грубым, неточным и поэтому некорректным. Он не учитывает различных факторов, помимо клубочковой фильтрации оказывающих влияние на кинетику креатинина: величину мышечной массы, которая определяет скорость поступления креатинина в кровь и зависит от пола и возраста, а также канальцевую секрецию креатинина, у здоровых людей не превышающую 10 % от общего количества выводимого с мочой креатинина, а у больных с 3б-5-й стадиями ХБП может превышать 40 %. Таким образом, для пожилых людей, женщин, лиц с небольшой мышечной массой при выраженных стадиях ХБП использование уровня креатинина крови для оценки функции почек приводит к ошибке - завышению СКФ по сравнению с ее истинным значением, определяемым при помощи клиренсовых методов с использованием экзогенных веществ, а значит, недооценке тяжести ХБП.

Уровень креатинина, превышающий референсные значения, безусловно свидетельствует о нарушении функции почек.

Однако важно подчеркнуть, что во многих случаях и при значениях креатинина, укладывающихся в референсные пределы, СКФ может быть существенно снижена.

По современным представлениям, уровень сывороточного креатинина вследствие указанных погрешностей не может быть использован ни для оценки выраженности дисфункции почек, ни для решения вопроса о начале заместительной терапии.

С начала 1970-х гг. делаются попытки разработать формулу, которая позволила бы, определив уровень креатинина сыворотки крови и несколько дополнительных показателей, влияющих на его образование в организме, получить расчетную СКФ, наиболее близкую по значению к истинной СКФ, измеренной по клиренсу инулина или другими точными методами.

Первой формулой, получившей широкое применение в нефрологии, клинической фармакологии и других областях медицины, стала формула Кокрофта-Голта [Cockcroft DW, Gault MH, 1976]. Она проста, однако полученное значение желательно стандартизировать на поверхность тела пациента, что значительно усложняет расчеты.

В 1990-е гг. группой экспертов на основании данных исследования MDRD (Modifi cation of Diet in Renal Disease) [A.S. Levey и соавт., 1999] были предложены новые уравнения, более точные, чем формула Кокрофта-Голта, и не требующие дополнительной стандартизации на поверхность тела, а также знания антропометрических показателей, получившие название формул MDRD. Чтобы рассчитать СКФ при помощи сокращенного варианта формулы MDRD, достаточно знать уровень креатинина сыворотки крови, пол, возраст и расу пациента, что делает ее очень удобной для скрининговых исследований и амбулаторной практики. Однако формула MDRD имеет ряд существенных недостатков. На 3-5-й стадиях ХБП она точнее, чем формула Cockcroft-ault, отражает функцию, однако при истинной СКФ выше 60 мл/мин/1,73 м² она дает неточные (заниженные) результаты [S. Hallan и соавт., 2004; Y.C. Ma и соавт., 2006; S. Ibrahim и соавт., 2008]. Уравнения MDRD, полученные при обследовании популяции Северной Америки, некорректно отражают уровень СКФ у представителей монголоидной расы и ряда этносов [S. Matsuo и соавт., 2009], что актуально для многонационального населения России.

В 2009-2011 гг. той же группой исследователей был разработан наиболее универсальный и точный метод расчета СКФ, работающий на любой стадии ХБП и у представителей всех трех рас, - уравнения CKD-EPI (табл. 3).

Таблица 3. Уравнения CKD-EPI, 2009 г., модификация 2011 г.

*SCr - концентрация креатина в сыворотке крови.

**SCr, мг/100мл = (SCr, мкмоль/л) х 0,0113.

Нужный вариант выбирается в зависимости от расы, пола и уровня креатинина сыворотки пациента.

Разработчикам удалось преодолеть обе причины искажений: влияние различий в мышечной массе лиц разного возраста и пола и ошибку, связанную с активацией канальцевой секреции креатинина на поздних стадиях ХБП. Формула создана на основании базы данных, включившей 8254 больных. Ее точность была проверена на 4014 пациентах из США и Европы и 1022 больных из Китая, Японии и Южной Африки (у японцев и южноафриканцев она давала значительную погрешность).

Результаты исследований, выполненных в Санкт- Петербургском научно-исследовательском институте нефрологии, показали, что стратификация стадий ХБП на основе CKD-EPI-метода оценки СКФ довольно близко совпадает с данными, полученными с помощью референтного метода - плазматического клиренса 99mTcDTPA.

Полученные данные позволяют рекомендовать CKD-EPI-метод оценки рСКФ как наиболее оптимальный для амбулаторной клинической практики в настоящее время. Дополнительной стандартизации на поверхность тела, так же как и при использовании формулы MDRD, не требуется.

Для удобства пользования формулой разработаны компьютерные программы и номограммы (см. Приложение). Для широкого внедрения расчетных методов оценки функции почек рекомендуется, чтобы каждое определение уровня креатинина сыворотки в биохимической лаборатории сопровождалось расчетом СКФ по уравнениям CKD-EPI, которые должны быть заложены в программное обеспечение лаборатории. В бланке лаборатории помимо уровня креатинина сыворотки должен обязательно указываться уровень СКФ, рассчитанный по формуле CKD-EPI для данного больного.

Формулы CKD-EPI, MDRD, Кокрофта-Голта разработаны для взрослых. Для оценки функции почек у детей используется формула Шварца (Schwartz):

СКФ = k х Рост/SCr, где

Рост, см; SCr - концентрация креатинина в сыворотке крови; k - возрастной коэффициент (табл. 4).

Таблица 4. Значения kдля формулы Шварца.

Таким образом, на сегодняшний день в медицинской практике используется ряд формул для расчета СКФ. У взрослых наиболее безупречным с точки зрения универсальности и точности является метод CKD-EPI, вытесняеющий устаревшие формулы MDRD и Кокрофта-Голта. С целью унификации подходов к диагностике ХБП НОНР рекомендует оценивать СКФ у взрослых методом CKD-EPI. Для детей рекомендуется использовать формулу Шварца.

Существует ряд ситуаций, в которых использование расчетных методов оценки СКФ некорректно:

нестандартные размеры тела (пациенты с ампутацией конечностей, бодибилдеры);
выраженные истощение и ожирение (ИМТ<15 и >40 кг/м²);
беременность;
заболевания скелетной мускулатуры (миодистрофии);
параплегия и квадриплегия;
вегетарианская диета;
быстрое снижение функции почек (острый и быстро прогрессирующий гломерулонефрит, острое почечное повреждение);
необходимость назначения токсичных препаратов, выводимых почками (например, химиотерапия) - для определения их безопасной дозы;
при решении вопроса о начале ЗПТ;
больные с почечным трансплантатом.

В таких обстоятельствах необходимо воспользоваться минимум стандартным измерением клиренса эндогенного креатинина (проба Реберга-Тареева) или другими клиренсовыми методами (обычно плазматическими или почечными клиренсами комплексонов или рентгеновских контрастов - табл. 5).

Таблица 5. Сравнительная характеристика методов оценки СКФ.

КОММЕНТАРИЙ

Имеющиеся в настоящее время данные позволяют утверждать, что скрининг и диагностика ХБП, основанные только на расчете СКФ, не являются клинически и экономически эффективной стратегией предупреждения ТПН и сердечнососудистых заболеваний. Одновременная оценка двух основных показателей - СКФ и альбуминурии/протеинурии - занимает центральное место в первичной диагностике ХБП также и потому, что эти показатели используются для определения прогноза, контроля течения и/или темпов прогрессирования на фоне терапии.

Следует иметь в виду, что для ранних стадий ХБП (1-2) характерно бессимптомное течение, а явные клинические проявления и изменения почек, по данным визуализирующих методов исследования, как правило, указывают на далеко зашедший процесс. В клинической практике в отсутствие любых других признаков хронического повреждения почек повышенный уровень альбуминурии может быть единственным показателем, отражающим субклиническое течение ХБП.

В особенности это касается медленноразвивающихся почечных процессов, таких как сосудистые поражения почек в результате артериальной гипертензии, диабета, ожирения, что является принципиально важным для осуществления мер по вторичной профилактике сердечно-сосудистых осложнений и прогрессирования ХБП.

Альбуминурия/протеинурия в концепции ХБП-K/DOQI рассматривается как маркер ренальной дисфункции. Однако физиологическое и клиническое значение этого показателя является более широким.

Данный признак отражает по крайней мере следующие патофизиологические сдвиги:

повышение проницаемости клеточных мембран (размер-селективность, заряд-селективность);
изменения транспортных процессов в проксимальных канальцах;
повышение гемодинамической нагрузки на клубочек;
наличие системной и ренальной эндотелиальной дисфункции.

С учетом вышесказанного альбуминурию можно и нужно считать кардинальной интегральной характеристикой ХБП, а не только ее “маркером” [А.В. Смирнов и соавт., 2010].

Общепринятой считалась следующая градация выраженности экскреции альбумина с мочой: “нормоальбуминурия” < 30 мг/ cут (30 мг/г креатинина мочи), “микроальбуминурия” - 30-99 мг/сут (30-99 мг/г креатинина мочи), “макроальбуминурия/ протеинурия” > 300 мг/сут (> 300 мг/г креатинина мочи). Тем не менее при использовании альбуминурии для диагностики и классификации ХБП существенным и пока дискутируемым моментом остается граница нормального значения этого показателя [А.В. Смирнов и соавт., 2008; А.В. Смирнов и соавт., 2010; A.S. Levey и соавт., 2005; A.S. Levey и соавт., 2010].

Длительное время “нормальным” уровнем альбуминурии считали его мочевую экскрецию < 30 мг/сут. В Рекомендациях Научноисследовательского института нефрологии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова в качестве нижней границы нормы был предложен более “строгий” показатель мочевой экскреции альбумина - 15 мг/сут (или15 мг альбумина/г креатинина мочи) [А.В. Смирнов и соавт., 2008]. Однако накопленные в настоящее время сведения делают более обоснованной верхнюю границу нормы экскреции альбумина почками 10 мг/сут (или 10 мг альбумина/г креатинина мочи), поскольку уровень экскреции альбумина в диапазоне 10-9 мг/сут отчетливо ассоциируется с повышением рисков общей и сердечно-сосудистой смертности [A.H. Brantsma и соавт., 2005; J.P. Forman, B.M. Brenner, 2005; K.P. Klausen и соавт., 2005; R.E. Schmieder и соавт., 2007; A.S. Levey и соавт., 2010].

Проблема градации альбуминурии/протеинурии стала предметом дискуссии на Лондонской конференции KDIGO 2009 г. Были оставлены прежние градации выраженности альбуминурии (“стадии альбуминурии”) - < 30; 30-99; > 300 мг альбумина/г креатинина мочи. Вместо традиционной терминологии “нормо- альбуминурия-микроальбуминурия-макроальбуминурия/протеинурия” для описания выраженности мочевой экскреции альбумина (МЭА) предложено использовать определения “оптимальный” (< 10 мг/г), “высоконормальный” (10-9 мг/г), “высокий” (30-99 мг/г), “очень высокий” (300-999 мг/г) и “нефротический” (> 2000 мг/г). Использование терминов “нормоальбуминурия”, “микроальбуминурия”, “макроальбуминурия” в настоящее время представляется нежелательным [A.S. Levey и соавт., 2010].

КОММЕНТАРИЙ

Суммарный анализ многочисленных публикаций, частично цитированных выше, показал, что почечный и кардиоваскулярный прогноз существенно зависит от величины СКФ. Поэтому уже в первом варианте классификации ХБП было предложено разделять ее на пять стадий [National Kidney Foundation KD: ... 2002].

Этот основной принцип стратификации тяжести ХБП сохраняется до настоящего времени. С другой стороны, накопление новых данных заставило несколько его модифицировать. Прежде всего это касается третьей стадии ХБП.

Такое разделение целесообразно, поскольку почечный и сердечно-сосудистый прогнозы неодинаковы в группах лиц с ХБП 3-й ст. с СКФ от 59 до 45 мл/мин/1,73 м² и от 44 до 30 мл/ мин/1,73 м². Если в подгруппе лиц с СКФ от 59 до 45 мл/ мин/ 1,73 м² весьма высоки сердечно-сосудистые риски при умеренных темпах прогрессирования ХБП, то у пациентов с градацией СКФ в пределах от 44 до 30 мл/мин/1,73 м² риск развития ТПН оказывается выше, чем риск летальных сердечно-сосудистых осложнений [A.S. Go и соавт., 2004; A.S. Levey и соавт., 2005; L.G. Glynn и соавт., 2007; A.S. Levey и соавт., 2010].

Целесообразность градации 3-й стадии ХБП на две подстадии (3а и 3б) была обоснована в Рекомендациях Научно-исследовательского института нефрологии Санкт- Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова: определение, классификация, диагностика и основные направления профилактики хронической болезни почек у взрослых, опубликованных в 2008 г. [А.В. Смирнов и соавт., 2008].

Позже необходимость такого подхода была поддержана другими отечественными специалистами [Е.М. Шилов и соавт., 2011]. Кроме того, на представительной конференции в октябре 2009 г. в Лондоне эксперты KDIGO также пришли к консенсусу по этому вопросу. Поэтому в настоящее время следует рекомендовать следующую стратификацию тяжести ХБП по уровню СКФ (табл. 6).

Таблица 6. Стратификация стадий ХБП по уровню СКФ.

КОММЕНТАРИЙ

Имеющиеся к настоящему времени данные, включая и метаанализ более 1,5 млн наблюдений [A.S. Levey и соавт., 2010, 2011], определенно указывают на то, что риски общей и сердечно-сосудистой смертности, развития ТПН, острого повреждения почек и прогрессирования ХБП существенно отличаются в зависимости от уровня мочевой экскреции альбумина в любом диапазоне СКФ.

В табл. 7 представлена модификация стратификации мочевой экскреции альбумина, предложенная KDIGO [Levey AS и соавт., 2010].

Таблица 7. Индексация альбуминурии/протеинурии.

* Соответствует суточной протеинурии > 0,5г.

** Соответствует суточной протеинурии > 0,5 г.

У больных с А3-А4, что соответствует протеинурии > 0,5 г/сут, для оценки тяжести поражения почек вместо исследования альбуминурии с точки зрения экономии бюджета можно использовать определение общего белка в суточной моче (суточная протеинурия) или отношения общий белок/ креатинин в утренней порции мочи.

Очевидно, что у больных, получающих лечение постоянным гемодиализом или перитонеальным диализом, необходимости в индексации альбуминурии/протеинурии нет.

КОММЕНТАРИЙ

Следует подчеркнуть, что понятие ХБП в первую очередь,направлено на необходимость выявления факта персистирующего повреждения почек и оценки их глобальной функции. В то же время оно ни в коей мере не отменяет этиологического подхода к диагностике и терапии конкретного заболевания почек.

Необходимость установления нозологического диагноза и включение первичной патологии почек в концепцию ХБП вновь были подчеркнуты в последних предложениях KDIGO [A.S. Levey и соавт., 2010], что также соответствует традициям отечественной медицины.

Термин ХБП должен указываться в диагнозе после описания нозологической формы и проявлений основного почечного заболевания.

Примеры формулировки диагноза:

Сахарный диабет, тип 2. Диабетический гломерулосклероз. ХБП С3а А3.
Гипертоническая болезнь III ст. Риск 4. Гипертонический нефросклероз. ХБП С3а А1.
Фокально-сегментарный гломерулосклероз. Нефротический синдром. ХБП С3а А4.
IgA-нефропатия. Изолированный мочевой синдром. ХБП С3б А3.
Мембранопролиферативный гломерулонефрит. Нефротический синдром. ХБП 5д (постоянный гемодиализ с 12.05.2010).
IgA-нефропатия. Остронефритический синдром. Постоянный гемодиализ с 15.03.2008 по 17.04.2010. Аллотрансплантация почки от родственного донора от 18.04.2010. ХБП С1А3т.

При временной неопределенности конкретных причин повреждения почек, а также при невозможности уточнения этиологического диагноза употребляется только термин ХБП с указанием стадии, что позволяет оценивать текущий прогноз заболевания и объем лечебных мероприятий [A.S. Levey и соавт., 2005].

Следует отметить, что соответствующие изменения были внесены в МКБ-10 [http://www.who.int/classifications/icd/ ICD10 Updates 2007.pdf], в которой устаревший термин “хроническая почечная недостаточность” был заменен на термин “хроническая болезнь почек” (код N18). Коды N18.1-18.5 следует использовать для обозначения стадий ХБП (табл. 8). Это устраняет препятствия для широкого внедрения диагноза ХБП в отечественную практику медицинского статистического учета, использующую для кодировки заболеваний систему МБК-10.

Таблица 8. Соответствие стадий ХБП кодировке МКБ-10 (с изменениями от октября 2007 г.)*

* Для обозначения этиологии ХБП следует использовать соответствующие коды заболеваний.

** Кодом N18.9 обозначаются случаи ХБП с неуточненной стадией.

Раздел III. Скрининг и мониторинг хронической болезни почек

КОММЕНТАРИЙ

Существенное влияние на развитие и прогрессирование хронических заболеваний почек в той или иной популяции может оказать целый ряд факторов. К ним относятся распространенность некоторых инфекций, прием ряда лекарственных препаратов, алкоголь и курение, состояние окружающей среды, климат, характер и традиции питания, генетические особенности популяции и др. [А.В. Смирнов и соавт., 2002, 2004; Н.А. Мухин и соавт., 2004; C.-Y. Hsu и соавт., 2003; W.M. McClellan и соавт., 2003].

Очень важно, что многие факторы, ассоциирующиеся с развитием дисфункции почек, одновременно являются и “традиционными” сердечно-сосудистыми факторами риска, среди которых артериальная гипертония, сахарный диабет, возраст, мужской пол, дислипидемия, ожирение, метаболический синдром, табакокурение.

С другой стороны, результаты многочисленных исследований указывают на то, что кардиоваскулярные риски, которые в кардиологии принято относить к нетрадиционным (анемия, хроническое воспаление, гипергомоцистеинемия, увеличение синтеза асимметричного диметиларгинина, оксидативный стресс, активация ренин-ангиотензин-альдостероновой системы, стресс, гиперурикемия, натрийуретические факторы разного происхождения и др.), ассоциируются и скорее всего обусловлены прогрессирующей дисфункцией почек [А.М. Есаян, 2002; Н.А. Мухин и соавт., 2004; А.В. Смирнов и соавт., 2005; A. Saito и соавт., 2010].

В “концептуальной модели” ХБП NKF и KGIGO была предпринята попытка классифицировать факторы риска (ФР) [A.S. Levey и соавт., 2005]. Выделялись группы ФР: 1) повышающие восприимчивость почечной паренхимы к повреждающим агентам; 2) инициирующие повреждение почечной ткани; 3) способствующие прогрессированию почечного повреждения; 4) факторы ТПН, имеющие значение для решения вопросов профилактики больных, получающих ЗПТ. Однако провести четкую грань между рядом факторов ХБП (например, инициации и прогрессирования) не представляется возможным, в связи с этим предложена градация ФР, основанная на данных эпидемиологических исследований. Выделяют факторы риска развития ХБП и факторы ее прогрессирования (которые во многом повторяют факторы риска развития, но также включают ряд клинических характеристик ХБП), каждую группу которых разделяют на модифицируемые и немодифицируемые (табл. 9—10).

Таблица 9. Факторы риска развития ХБП.

Таблица 10.Факторы прогрессирования ХБП.

КОММЕНТАРИЙ

Проблема скрининга ХБП с учетом ее высокой распространенности и трудности ранней диагностики очень серьезна. Решение данной задачи возможно только при тесном сотрудничестве нефрологов и врачей общей практики, кардиологов, эндокринологов-диабетологов, урологов, других специалистов. Объем и частота исследований, подходы к скринингу ХБП у представителей тех или иных групп риска должны включаться в соответствующие национальные рекомендации, как это сделано в отношении скрининга диабетической нефропатии [И.И. Дедов, М.В. Шестакова, 2006].

КОММЕНТАРИЙ

Несмотря на то что большую часть случаев ХБП в популяции представляют вторичные нефропатии (при сахарном диабете, артериальной гипертонии, атеросклерозе, системных заболеваниях соединительной ткани и др.), данные пациенты нуждаются в совместном ведении соответствующим специалистом (эндокринологом, кардиологом, ревматологом и т. д.) и нефрологом. К ведению пациентов с урологическими заболеваниями также должен привлекаться нефролог, если имеются даже начальные признаки ухудшения функции.

Основные показания к амбулаторной консультации нефролога

Впервые выявленные и подтвержденные при повторном исследовании:

Протеинурия.
Альбуминурия ≥30 мг/сут (мг/г).
Гематурия.
Снижение СКФ до уровня менее 60 мл/мин/1,73 м².
Повышение креатинина или мочевины крови.
Артериальная гипертония, впервые выявленная в возрасте моложе 40 лет или старше 60 лет. Резистентная к лечению артериальная гипертония.
Нарушение концентрационной функции почек, канальцевые нарушения (никтурия, полиурия, стойкая депрессия удельного веса мочи, глюкозурия при нормальном уровне сахара в крови).
Признаки синдрома Фанкони, других тубулопатий, резистентного рахита у ребенка, особенно в сочетании с нарушением физического развития.

Основные показания к специализированному нефрологическому стационарному обследованию.

Олигурия (диурез менее 500 мл/сут), анурия.
Быстропрогрессирующее снижение функции почек (удвоение уровня креатинина крови менее чем за 2 месяца).
Впервые выявленное снижение СКФ до уровня ниже 30 мл/мин или уровень креатинина крови ≥250 мкмоль/л для мужчин и ≥200 мкмоль/л для женщин.
Нефротический синдром (протеинурия более 3 г/сут, гипоальбуминемия).
Впервые выявленный выраженный мочевой синдром (протеинурия более 1 г/сут).

Основные задачи нефрологического обследования.

Установить нозологический диагноз.
Уточнить стадию ХБП.
Выявить осложнения ХБП.
Выявить сопутствующие заболевания.
Исследовать возможные факторы риска прогрессирования ХБП.
Оценить общий и почечный прогноз, скорость дальнейшего прогрессирования ХБП и риск сердечно-сосудистых осложнений.
Выявить больных с ближайшей угрозой ТПН для постановки на учет в диализном центре.
Разработать тактику этиотропной, патогенетической и нефропротективной терапии.
Предоставить больному рекомендации по диете и образу жизни с целью снижения риска прогрессирования ХБП и сердечно-сосудистого риска.
Определить тактику и частоту дальнейших обследований нефрологом (табл. 11).

Таблица 11. Ориентировочная частота обследований пациентов с ХБП в зависимости от ее стадии и индекса альбуминурии *.

* При необходимости — чаще.

** Обязательна постановка на учет в диализном центре.

КОММЕНТАРИЙ

Такой подход позволяет по мере накопления данных о течении ХБП более точно оценивать темпы ее прогрессирования, планировать соответствующую коррекцию характера и объема лечебно-диагностических мероприятий, а также прогнозировать потребность в ЗПТ.

Раздел IV. Профилактика и основные подходы к лечению хронической болезни почек.

КОММЕНТАРИЙ

Подходы к первичной профилактике ХБП не отделимы от мероприятий по ее скринингу и выявлению факторов риска (см. табл. 9). Основой первичной профилактики ХБП являются диспансерное наблюдение представителей групп риска, разработка индивидуальных медицинских рекомендаций по контролю модифицируемых факторов риска и контроль над их выполнением.

КОММЕНТАРИЙ

Выраженность нарушения функции почек тесно связана с развитием сердечно-сосудистых заболеваний. При этом даже умеренное снижение СКФ [R.M. Henry и соавт., 2002; G. Majunath и соавт., 2003; J. Segura и соавт., 2004; J.F.E. Mann, 2005; R. Vanholder и соавт., 2005; D. Nitsch и соавт., 2006; A.S. Levey и соавт., 2010] или появление сравнительно небольшой протеинурии/альбуминурии связано с нарастанием риска развития кардиоваскулярных заболеваний и сопровождается повышением уровня общей смертности [A.H. Brantsma и соавт., 2005; J.P. Forman, B.M. Brenner, 2005; K.P. Klausen и соавт., 2005; R.E. Schmieder и соавт., 2007]. Все это дает основания рассматривать пациентов с ХБП как самостоятельную важную группу сердечно-сосудистого риска и требует тщательной стратификации таких больных. При этом при оценке степени сердечно-сосудистых рисков следует пользоваться общепринятыми градациями [Рекомендации НИИ нефрологии, 2008].

КОММЕНТАРИЙ

Рено- и кардиопротекции представляют собой двуединую задачу, требующую комплексного подхода, поскольку прогрессирующее снижение функции почек и развитие сердечно-сосудистых осложнений тесно взаимосвязаны и каждый из этих факторов имеет решающее значение для общего прогноза. Сердечно-сосудистые осложнения являются основной причиной гибели пациентов с ХБП, в то же время почечная дисфункция и альбуминурия - важнейшие факторы сердечнососудистого риска.

Общность причин (артериальная гипертония, нарушения углеводного, жирового, пуринового, фосфорно-кальциевого обмена и др.) и механизмов прогрессирования (например, гиперактивация ренин-ангиотензин-альдостероновой системы, экспрессия медиаторов воспаления и факторов фиброгенеза) поражения почек и сердечно-сосудистой системы дает основание особо выделять методы профилактики, нелекарственного и лекарственного лечения с двойным положительным эффектом: рено- и кардиопротективным, что имеет большое значение для пациентов с ХБП. К ним относятся низкосолевая диета, борьба с ожирением и курением, коррекция нарушений углеводного обмена, лечение препаратами, подавляющими ренин-ангиотен- зин-альдостероновую систему (ингибиторы АПФ, блокаторы ангиотензиновых рецепторов, ингибиторы ренина), статинами, некоторыми антагонистами кальция и препаратами, улучшающими микроциркуляцию. Эффективность новых методов лечения пациентов с ХБП следует оценивать в первую очередь по их влиянию на комбинированный исход, включающий развитие ТПН и сердечно-сосудистых осложнений.

Общие принципы снижения сердечно-сосудистого риска, закрепленные в соответствующих национальных рекомендациях, сохраняют силу и для пациентов с ХБП, поскольку снижение функции почек способствует усугублению или появлению de novoцелого ряда традиционных факторов сердечно-сосудистого риска (артериальная гипертония, гиперлипидемия, инсулинорезистентность, гиперурикемия, воспаление) и значительно потенцирует их негативное влияние на прогноз. В то же время, проводя кардиопротективные мероприятия, необходимо учитывать особенности пациентов с ХБП на 3-5-й стадиях: опасность диеты, богатой калием, повышенный риск осложнений ингибиторов АПФ и других препаратов, подавляющих ренин-ангиотензин-альдостероновую систему, низкую эффективность и риск нежелательных явлений тиазидных мочегонных и др.

Однако решающее значение имеет торможение прогрессирования дисфункции почек - не только с точки зрения отдаления неблагоприятного исхода в виде ТПН, но и как важнейшая мера кардиопротекции, специфическая для пациентов с ХБП, поскольку риск сердечно-сосудистых осложнений резко повышается на каждой стадии ХБП и задолго до ТПН. При выборе доз и тактики применения препаратов с двойным рено- и кардиопротективным действием задачи ренопротекции (максимальное снижение альбуминурии/протеинурии и стабилизация функции) являются первостепенными.

КОММЕНТАРИЙ

Общие подходы к первичной и вторичной профилактике ХБП, основные лечебно-диагностические мероприятия представлены в табл. 12.

Таблица 12. Направленность практических мероприятий по профилактике и ведению хронической болезни почек в зависимости от ее стадии.

КОММЕНТАРИЙ

Важным направлением профилактики и лечения ХБП является коррекция образа жизни и характера питания с целью наиболее полного воздействия на модифицируемые (изменяемые) факторы риска развития и прогрессирования ХБП. Результаты ряда исследований свидетельствуют о том, что значения индекса массы тела (ИМТ) > 25 кг/м² у молодых людей даже в отсутствиие у них специфической почечной патологии, артериальной гипертензии и сахарного диабета ассоциируются с нарастанием риска развития ТПН [C.Y. Hsu и соавт., 2006]. Показано, что гемодинамические изменения в почках (нарастание СКФ и фильтрационной фракции) отмечаются у молодых здоровых людей с ИМТ 25 ≥кг/м² при высоком потреблении соли [J.A. Krikken и соавт., 2007]. Поэтому пациентам с ХБП и (или) лицам с факторами риска ХБП, имеющим избыточную массу тела, должны быть даны рекомендации по коррекции массы тела (поддержание индекса массы тела в пределах 20-5 кг/м² за счет коррекции калорийности рациона и достаточной физической активности - в отсутствие противопоказаний 30 минут аэробных нагрузок, например быстрая ходьба, не менее 4 дней в неделю) и ограничению поваренной соли в пище. Не менее значимым в профилактике ХБП является ограничение потребления алкоголя.

Эпидемиологические исследования свидетельствуют, что курение является дозозависимым фактором риска снижения СКФ и появления микроальбуминурии [S.J. Pinto-Siersma и соавт., 2000]. При этом негативное влияние курения на состояние почек имеет место как для мужчин, так и для женщин [N.K. Haroun и соавт., 2003]. Наиболее ярко этот эффект проявляется среди курящих гипертоников [L. Warmoth и соавт., 2005]. Результаты исследования, выполненного в России, также показали, что у пациентов с коронарной болезнью сердца без явных признаков “первичной почечной патологии” величины рСКФ оказываются достоверно ниже, чем у никогда не куривших больных [А.В. Смирнов и соавт., 2006].

Хорошо известно, что высокий уровень поступления хлорида натрия с пищей четко ассоциирован с развитием и прогрессированием артериальной гипертензии, которая в свою очередь служит важной детерминантой повреждения почек и сердца. На фоне высокого потребления соли усиливаются эффекты ангиотензина II и альдостерона. Однако повреждающее действие высокосолевой диеты на органы-мишени не исчерпывается влиянием хлорида натрия на системную и внутрипочечную гемодинамику, оно может реализовываться механизмами, не связанными напрямую с ростом артериального давления (АД) [M. Burnier и соавт., 2007; J.A. Krikken и соавт., 2007]. В частности, было показано, что при значительном содержании в рационе хлорида натрия в эндотелии почек и аорты возрастает экспрессия важного профиброгенного цитокина - трансформирующего фактора роста-β [E. Ritz, 2006; E. Ritz и соавт., 2006].

Имеющиеся в настоящее время сведения дают основания рекомендовать пациентам с ХБП и лицам, относящимся к группе риска по ХБП, суточное потребление натрия < 2,4 г (что соответствует < 6,0 г поваренной соли).

В настоящее время одним из важных факторов инициации и прогрессирования ХБП становится лекарственная нефроток- сичность [J.M. Lopez-Novoa и соавт., 2011]. К потенциально опасным для почек препаратам относятся многочисленные обезболивающие и противовоспалительные средства, широко применяемые в неврологии, ревматологии, хирургии; рентгеноконтрастные вещества, ряд антибиотиков, мочегонные. Многие из этих препаратов свободно доступны в аптеках, рекламируются в средствах массовой информации, поэтому принимаются бесконтрольно. У больных с нарушенной функцией почек резко повышается риск нежелательных явлений лечения и непредсказуемых лекарственных взаимодействий. Особенно значимы в данном плане последствия непрерывного нарастания числа рештеноконтрастных процедур. Имеющиеся данные однозначно свидетельствуют о том, что даже кратковременное транзиторное ухудшение функции почек после введения рентгеновского контраста ассоциируется с ухудшением почечного и сердечнососудистых прогнозов, нарастанием уровня общей смертности [Г.В. Волгина, 2006; И.Г. Каюков и соавт., 2007]. Неблагоприятно на состоянии почек сказываются некоторые пищевые добавки (тайские травы, “сжигатели жиров”, питательные смеси для наращивания мышечной массы). У больных пожилого возраста с выраженным атеросклерозом резкое снижение функции почек могут вызывать лекарства группы иАПФ, широко назначаемые по поводу артериальной гипертонии, сердечной недостаточности. Особенно высок риск данного осложнения у людей, резко ограничивающих потребление воды или бесконтрольно принимающих мочегонные препараты.

В связи с этим важное значение в профилактике развития и прогрессирования ХБП приобретает комплекс мер по предупреждению лекарственной нефротоксичности - широкое информирование пациентов о вреде самолечения, отказ от бесконтрольного приема анальгетиков, антибиотиков, пищевых добавок и др., тщательный выбор врачом лекарственных препаратов, назначаемых пациентам с ХБП и в группах ее риска, мониторинг показателей функции почек при необходимости проведения рентгеноконтрастных исследований данной категории лиц и т. д.

О важности составляющих здорового образа жизни, имеющих прямое отношение к здоровью почек, необходимо информировать не только пациентов, но и все население, используя различные средства и ресурсы (центры здоровья, лекции и семинары для населения, популярные печатные издания, радио, телевидение, Интернет).

КОММЕНТАРИЙ

Повышение АД и ХБП тесно взаимосвязаны по принципу “порочного круга”. Артериальная гипертензия, как эссенциальная, так и вторичная почечная, обладает доказанным в ходе проспективных исследований неблагоприятным влиянием не только на риск сердечно-сосудистых осложнений, но и на скорость прогрессирования ХБП. В то же время эффективная антигипертензивная терапия достоверно отдаляет время наступления ТПН, является важным средством кардиопротекции [D.D. Maki и соавт., 1995; J. He, P.K. Whelton, 1999; T.H. Jafar и соавт., 2003; J.P. Casas и соавт., 2005; E. Ritz, 2010; J. Segura, L.M. Ruilope, 2011]. Необходимость снижения АД до общепопуляционной нормы (ниже 140/90 мм рт. ст.) при ХБП не вызывает сомнений.

В середине 1990-х гг. появились данные, свидетельствующие о пользе с точки зрения “почечного” прогноза снижения АД при ХБП до уровня значительно ниже общепопуляционной нормы < 125/75 мм рт. ст., в особенности у пациентов с выраженной и массивной протеинурией (более 1 г/сут) [J.C. Peterson и соавт., 1995]. Однако доказательная база для рекомендации жесткого контроля АД у больных с выраженной протеинурией до настоящего времени остается недостаточной. В крупных исследованиях, включающих больных с сахарным диабетом и альбуминурией более 30-00 мг/сут, с высокой степенью доказательности была установлена польза более мягкого контроля АД - до уровня ниже 130/80 мм рт. ст., но также ниже общепопуляционной нормы. В то же время при оптимальной степени альбуминурии преимуществ более строгого контроля АД, чем < 140/90 мм рт. ст., не установлено. Таким образом, на сегодняшний день при оптимальной альбуминурии АД рекомендуется контролировать на уровне ниже 140/90 мм рт. ст., при более выраженной альбуминурии и протеинурии - на уровне ниже 130/80 мм рт. ст. (табл. 13). При протеинурии более 1 г/сут возможна попытка еще более выраженного снижения АД, однако решение об этом должно приниматься после тщательного анализа клинических особенностей пациента и с большой осторожностью.

Таблица 13. Целевой уровень АД и препараты выбора для коррекции АГ у больных ХБП.

* При протеинурии более 1 г/сут, не снижающейся при монотерапии иАПФ или БРА, оправданно комбинированное лечение несколькими препаратами, подавляющимиренин-ангиотензин-альдостероновую систему, под строгим контролем СКФ и уровня калия крови.

На сегодняшний день имеются веские аргументы [T.H. Jafar и соавт., 2003], свидетельствующие о неблагоприятном влиянии низкого уровня АД (систолическое АД ниже 110 мм рт. ст.) на скорость прогрессирования ХБП. Авторы связывают полученные результаты с острым и хроническим ишемическим повреждением почек в условиях гипотонии. Для риска сердечно-сосудистых осложнений при ХБП тоже была показана J-образная зависимость от уровня АД - он повышался при систолическом АД как выше 130, так и ниже 120 мм рт. ст. [D.E. Weiner и соавт., 2007].

Строгий контроль АД может быть опасен для пожилых пациентов при распространенном атеросклерозе. Контроль АД в пределах узкого коридора (систолическое АД - 120-29 мм рт. ст.) представляет значительные трудности. Для исключения эпизодов гипотонии рекомендуется обязательный мониторинг уровня АД методом самоизмерений (с обучением пациента и периодическим врачебным контролем) и по возможности использование суточного автоматического мониторирования АД. У больных пожилого и старческого возраста со склонностью к развитию эпизодов гипотонии, приводящих к ухудшению самочувствия и появлению жалоб, характерных для нарушения коронарного и церебрального кровотока, коррекцию артериальной гипертонии следует проводить с повышенной осторожностью. У этих больных приемлемым уровнем систолического АД следует считать 140-60 мм рт. ст.

Для контроля АД у детей следует использовать номограммы, отражающие перцентильные параметры с учетом пола и возраста больных, корригируя целевой уровень АД по мере роста ребенка; целевым уровнем снижения АД следует считать 75-й перцентиль для данного пола и возраста.

У больных пожилого и старческого возраста при выраженном атеросклерозе, склонности к развитию эпизодов гипотонии коррекцию артериальной гипертонии следует проводить с повышенной осторожностью с максимальной индивидуализацией лечения.

Доказательная база для определения целевого АД у диализных больных и пациентов с трансплантированной почкой еще более ограниченна. На сегодняшний день для этих категорий лиц с ХБП оптимальными считаются также цифры АД ниже 130/80 мм рт. ст. Однако следует принимать во внимание, что опасность эпизодов гипотонии на фоне антигипертензивной терапии больных ТПН значительно выше, чем на других стадиях ХБП, в особенности у получающих лечение гемодиализом.

Для достижения целевого АД при ХБП большое значение имеют нелекарственные методы лечения, включающие ограничение потребления соли, поддержание индекса массы тела в пределах 20-5 кг/м², достаточную физическую активность, отказ от курения, ограничение потребления алкоголя (рекомендация 4.5).

Среди препаратов, снижающих АД, при альбуминурии выше 30 мг/сут и протеинурии средствами первого выбора являются иАПФ или БРА. Преимущества данных препаратов в первую очередь определяются их способностью уменьшать альбуминурию/протеинурию. По данным проспективных контролируемых исследований (REIN, RENAAL, IDNT и др.), у больных с диабетической и недиабетическими нефропатиями они достоверно снижают риск развития ТПН. Больными альбуминурией выше 30 мг/сут и протеинурией они могут применяться с антипротеинурической целью даже при нормальном уровне АД. Антипротеинурические и ренопротективные свойства иАПФ и БРА проявляются на разных стадиях ХБП, однако по мере снижения функции повышается риск их побочных действий - гиперкалиемии и снижения СКФ. Резкое падение СКФ при назначении данных средств нередко развивается у пожилых пациентов на фоне гиповолемии и может быть первым признаком скрытого гемодинамически значимого билатерального стеноза почечной артерии, который является противопоказанием к их дальнейшему применению. Для выявления возможного стеноза почечной артерии у больных с падением СКФ от исходного уровня более чем на 30 % после назначения иАПФ или других средств используют методы лучевой диагностики - ультразвуковую допплерографию, МРТ-томографию и др.

При А-0 и А1-степени альбуминурии препараты, подавляющие ренин-ангиотензин-альдостероновую систему, не обладают преимуществами по сравнению с другими группами средств, снижающих АД.

Большинству пациентов с ХБП требуется комбинация нескольких препаратов, снижающих АД из разных групп для достижения его целевого уровня. Ингибиторы АПФ и БРА хорошо сочетаются с мочегонными и антагонистами кальция.

Следует учитывать, что на 3б-стадии ХБП резко снижается эффективность тиазидных мочегонных и растет риск их нежелательных явлений (гиперурикемия, уратный криз). На этой и более поздних стадиях ХБП предпочтительнее петлевые диуретики. Некоторые антагонисты кальция (недигидропиридинового ряда) оказывают дополнительный антипротеинурический эффект, в то время как нифедипин может усиливать протеинурию.

В педиатрической практике целевых уровней АД в 80 % случаев удается достигнуть при использовании сочетания иАПФ с антагонистами кальция.

Комбинация препаратов, подавляющих ренин-ангиотензи- новую систему на разных уровнях (ингибитор ренина + БРА, ингибитор ренина + иАПФ, иАПФ + БРА) с целью достижения более полного антипротеинурического эффекта, представляется оправданной с патогенетической точки зрения. Однако данные клинических исследований противоречивы. Результаты недавно проведенного исследования ONTARGET показали, что широкое применение комбинации иАПФ и БРА при ХБП не оправданно - в отсутствие выраженной протеинурии она может оказывать негативное влияние на функцию почек [J.F. Mann и соавт., 2008]. Поэтому комбинированное лечение иАПФ и БРА в настоящее время рекомендуется только при А3-А4-степени альбуминурии в случае, если монотерапия не дала ожидаемого эффекта. В последние годы были получены данные о благоприятном сочетании ингибитора ренина и БРА с точки зрения снижения альбуминурии, улучшения почечного прогноза и хорошей переносимости больными диабетической нефропатией.

КОММЕНТАРИЙ

Дислипопротеидемия, ожирение и метаболический синдром. Гиперлипидемия ухудшает прогноз любого почечного заболевания, а гиполипидемическая терапия способствует сохранению функции почек [Z.F. Fried и соавт., 2001]. Однако лишь в последнее время внимание исследователей было обращено на изучение связи между дислипопротеидемией и функциональным состоянием почек у лиц без первичной патологии этого органа. В эпидемиологических исследованиях было установлено, что гиперхолестеринемия [E.S. Schaeffner и соавт., 2003], гипертриглицеридемия [P. Muntner и соавт., 2000] и низкие значения холестерина липопротеидов высокой плотности [E.S. Schaeffner и соавт., 2003], являются независимыми предикторами снижения функции почек в общей популяции условно здоровых людей.

Избыточная масса тела и ожирение ассоциированы со многими гемодинамическими и структурными изменениями почек, которым предшествует ряд метаболических расстройств. У людей с данными нарушениями более высокий, чем в общей популяции, риск развития ХБП и ТПН. У пациентов с избыточной массой тела и ожирением чаще выявляется микроальбуминурия, и у данной категории лиц при уже имеющемся каком-либо заболевании почек темпы роста альбуминурии и прогрессирования почечной дисфункции опережают таковые в группе пациентов без ожирения. Диабетическая нефропатия, гипертонический нефросклероз, фокальный и сегментарный гломерулосклероз, рак почек, уратный и оксалатный нефролитиаз - наиболее часто встречающиеся нефрологические и урологические заболевания в популяции людей с ожирением. Появились данные, указывающие на возможность обратного развития ассоциированных с ожирением патологических, в т. ч. почечных, изменений, что достигается в результате коррекции ожирения путем уменьшения калорийности питания, хирургических вмешательств, приема снижающих гастроинтестинальную абсорбцию энергосодержащих веществ [J.D. Kopple, U. Feroze, 2001].

Вероятность развития ХБП возрастает при сочетании нескольких факторов риска. Данное положение находит яркое подтверждение при метаболическом синдроме. Оказалось, что распространенность ХБП в общей популяции при наличии одного фактора риска (СКФ < 60 мл/мин) увеличивалась с 0,9 до 9,2 %, если присутствовали все пять признаков метаболического синдрома. Соответственно этому распространенность микроальбуминурии возрастала с 4,9 до 20,1 % [J. Chen и соавт., 2004].

С другой стороны, имеются данные, свидетельствующие о том, что значение метаболического синдрома как одного из потенциальных условий появления ХБП - наиболее существенно у сравнительно молодых (моложе 60 лет) людей [H. Tanaka и соавт., 2006].

Целесообразность применения гиполипидемических препаратов больными ХБП определяется необходимостью замедления атерогенеза и прогрессирования почечного фиброза. В этих случаях вопрос о назначении гиполипидемической терапии, в частности статинов как наиболее эффективных и безопасных препаратов, должен решаться положительно [А.В. Смирнов, 2002]. Как показали результаты одного из мета-анализов, включившего 50 исследований (30 144 пациента с различными стадиями ХБП), статины по сравнению с плацебо достоверно уменьшают уровень общего холестерина в сыворотке крови, холестерина липопротеидов низкой плотности и величину суточной протеинурии. Однако существенного влияния на СКФ зарегистрировано не было. Под воздействием статинов также отмечалось значимое уменьшение частоты фатальных и нефатальных сердечно-сосудистых осложнений. Тем не менее значимого эффекта в отношении общей смертности зарегистрировано не было. При этом позитивные последствия применения статинов существенно не зависели от стадии ХБП. Побочные эффекты препаратов отмечались редко, и их частота достоверно не отличалась от таковой в группах пациентов, получавших плацебо [G.F. Strippoli и соавт., 2008].

В любом случае дислипидемию у больных ХБП С1-С3а-стадий следует лечить в соответствии с текущими рекомендациями, разработанными для общей популяции [Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза (IV пересмотр)].

Анемия. Анемия как предиктор развития гипертрофии левого желудочка [F. Locatelli и соавт., 2003] и ИБС [P. Muntner и соавт., 2005] ассоциируется с ухудшением качества жизни, ростом кардиоваскулярных осложнений и увеличением частоты госпитализаций у пациентов с ХБП [F. Locatelli и соавт., 2003]. Развивающаяся вследствие недостаточной продукции эндогенного эритропоэтина и ухудшения снабжения костного мозга железом анемия способствует повышению нагрузки на сердце за счет тахикардии и увеличения ударного объема, что в свою очередь вызывает почечную вазоконстрикцию и задержку жидкости. В конечном итоге формируется замкнутый порочный патогенетический круг, описанный как “кардиоренальный анемический синдром”, в котором ЗСН, ХБП и анемия взаимно усугубляют друг друга [D.S. Silverberg и соавт., 2004].

Коррекция анемии при ХБП С5д-стадии на основе применения эритропоэзстимулирующих агентов и препаратов железа в настоящее время является одним из основных принципов ведения таких больных. Более сложно оценить подходы к коррекции анемии на додиализных стадиях ХБП. Можно было ожидать, что раннее лечение анемии должно замедлять прогрессирование как почечных, так и кардиоваскулярных повреждений. При этом следует иметь в виду, что с учетом т. н. плейотропных эффектов эритропоэтина можно рассчитывать на его рено- и кардиопротекторные эффекты независимо от влияния данного гормона на эритропоэз [А.М. Шутов и соавт., 2006].

Однако результаты масштабных разработок (CHOIR, CREATE, TREAT и ряда др.) привели к неоднозначным заключениям [T.B. Drueke и соавт., 2006; A.K. Singh и соавт., 2006; I.C. Macdougall и соавт., 2007; F. Locatelli и соавт., 2010]. В любом случае коррекция анемии требует осторожности, поскольку даже сравнительно невысокие уровни гемоглобина (более 120 г/л), которые могут быть достигнуты в процессе такого лечения, сопровождаются ухудшением почечного и кардиоваскулярного прогноза. Основные положения ряда имеющихся рекомендаций по данному вопросу суммированы в работе F. Locatelli и соавт. (2009). В настоящее время идет доработка международных рекомендаций по лечению анемии у больных ХБП.

Лечебное питание. Хорошо известно, что высокое потребление белка (в первую очередь животного) ассоциируется со своеобразными гемодинамическими сдвигами в почках, которые выражаются в снижении почечного сосудистого сопротивления, нарастании почечного кровотока и гломерулярной ультрафильтрации. На этом фоне уменьшается коэффициент гломерулярной ультрафильтрации (Kf). Снижение Kf в данных условиях рассматривается в качестве реакции, призванной ограничивать неконтролируемый рост СКФ в отдельном нефроне. Понятно, что в такой ситуации уменьшение величины Kf должно приводить к усугублению интрагломерулярной гипертензии. Очевидно, такие изменения могут способствовать акцелерации почечных повреждений по гемодинамическому механизму [А.Г. Кучер и соавт., 2004; А.Г. Кучер и соавт., 2007].

Однако влияние значительного количества протеинов в рационе на состояние почек не исчерпывается только гемодинамическими эффектами. Например, на фоне повышенного потребления белка наблюдается нарастание конечных продуктов гликирования, которые запускают сложный каскад реакций, включающий генерацию активных форм кислорода. Последние в свою очередь активируют сигнальные пути митоген-активируемых протеинкиназ, протенкиназы С и активаторов транскрипции. Это сопровождается нарастанием экспрессии провоспалительных (NF-kB, моноцитарного хемоаттрактантного протеина-1, фактора некроза опухолей-α) и профибротических (трансформирующего фактора роста-β, фактора роста соединительной ткани, фактора роста тромбоцитарного происхождения) субстанций. В такой ситуации происходит трансформация канальцевых клеток в миофиброб- ласты, что в конечном итоге приводит к тубулярной атрофии и фиброзу интерстиция. Свой вклад в формирование почечных повреждений в условиях высокого потребления белка вносят усугубление ацидоза и активация эндотелина-1 [J. U ribarri и соавт., 2006; D.E. Wesson и соавт., 2007].

Необходимо отметить, что вопрос о взаимоотношениях между потреблением белков и состоянием почек крайне сложен [K.Lentine и соавт., 2004; R. Pecoits-Filho, 2007].

По-видимому, такие взаимосвязи определяются не только количеством, но и качеством пищевого протеина. Есть основания считать, что растительные белки оказывают меньшую нагрузку на почки, чем животные. При этом протеины сои (даже при высоком потреблении белка) не только оказывают, возможно, меньшее негативное влияние на почечную гемодинамику, но и обладают кардиопротективным, нефропротективным и антисклеротическим действиями [А.Г. Кучер и соавт., 2007; J. Uribarri и соавт., 2006; F.M. Sacks и соавт., 2006].

В практике лечения больных на додиализных стадиях ХБП используется довольно много вариантов диетических предписаний, связанных с ограничением поступления белка, хотя результаты применения малобелковых диет (0,6—0,8—1,0 г белка/ кг массы тела/сут) в плане замедления прогрессирования ХБП оказались неоднозначными [S. Klahr и соат., 1994; H.P. Hansen и соавт., 2002; C. Meloni и соавт., 2002; L.T. Pijls и соавт., 2002; С. Meloni и соавт., 2004]. Тем не менее последние накопленные данные позволяют полагать, что ограничение белка в рационе действительно приводит к умеренному позитивному эффекту в плане почечного прогноза при ХБП [D. Fouque, M. Laville, 2009].

У детей с ХБП содержание белка в рационе должно соответствовать возрастной норме, поскольку его дефицит отрицательно сказывается на росте и развитии. Исключение могут составлять ситуации с крайней степенью выраженности гиперфосфатемии и гиперпаратиреоидизма.

Включение в МБД смеси эссенциальных аминокислот и их кетоаналогов приводит к замедлению прогрессирования ХБП [P.E. Teschan и соавт., 1998; S. Prakash и соавт., 2004; W.E. Mitch, 2005]. При использовании препарата эссенциальных аминокислот и их кетоаналогов длительное применение малобелковой диеты в додиализном периоде не вызывает нарушения белкового обмена, что благоприятно отражается на результатах последующей заместительной терапии [P. Chauveau и соавт., 2009].

Наконец опыт многолетнего использования МБД с включением соевого изолята SUPRO 760 (0,3—0,4 г белка/ кг/ИМТ/ сут на основе обычных продуктов питания плюс соевый изолят из расчета 0,3—0,2 г белка/кг/ИМТ/сут) свидетельствует о том, что такие рационы действительно могут замедлять прогрессирование ХБП, по крайней мере у части больных [А.Г. Кучер и соавт., 2007].

При формировании рационов для пациентов с ХБП можно руководствоваться рекомендациями JNC 7, модифицированными для ХБП (табл. 14) [А.В. Смирнов и соавт., 2009].

Таблица 14. Содержание макронутриентов и минералов в диете для пациентов с гипертензией, согласно рекомендациям JNC 7, и модифицированное для ХБП.

* Не рекомендовано при “солевом истощении”.

** Исходя из того, что энергообеспеченность за счет белков, жиров и углеводов составляет 100 %.

*** Потребление белка 1,3—1,4 г/кг/сут соответствует обычной западной диете [D. Fouque и соавт., 2011]. Такой уровень потребления белка для пациентов с ХБП представляется завышенным. При ХБП 1-2-й стадий содержание протеина в рационе не должно превышать 1,0 г/кг/сут.

Нарушения минерального обмена. Нарушения гомеостаза кальция и фосфора, проявления вторичного гиперпаратиреоза прогрессируют по мере снижения СКФ. При этом критическим значением рСКФ, при котором начинает наблюдаться подавление активности 1α-гидроксилазы в почках, повышение сывороточной концентрации неорганического фосфора, уменьшение концентрации кальция в сыворотке крови и нарастание уровня ПТГ, считается 60 мл/мин/1,73 м². Эти изменения не только вызывают развитие остеодистрофии, но и способствуют кальцификации сосудов и мягких тканей, увеличивают уровень кардиоваскулярной заболеваемости и смертности на более поздних стадиях ХБП [W.G. Goodman и соавт., 2004].

За последние два десятилетия существенно расширены представления о кальций-фосфорном гомеостазе, его нарушениях при ХБП и подходах к коррекции этих расстройств [В.А. Добронравов, 2011]. К наиболее крупным достижениям в физиологии и патофизиологии гомеостаза кальция и фосфора следует отнести открытие фосфатурических гормонов (прежде всего фактора роста фибробластов 23) и расшифровку механизмов его действия на клеточно-молекулярном уровне с участием вспомогательного белка klotho. Пересмотрены представления о роли внепочечной экспрессии 1α-гидроксилазы и возможном участии этого фактора в развитии внекостной (в т. ч. сосудистой) кальцификации. Наконец появилась и начала внедряться целая серия принципиально новых классов фармакологических препаратов, воздействующих на разные стороны гомеостаза кальция и фосфора или минеральный обмен в костной ткани: бифосфонаты, кальцимиметики, активаторы рецепторов витамина D, севеламер, лантана карбонат и др. В нефрологии все это послужило причиной для создания новых концепций, например “Сhronic kidney disease and mineral and bone disorders — CKD-MBD” (отечественный эквивалент: “Минеральные и костные нарушения при хронической болезни почек — МКН-ХБП”) и существенному пересмотру действующих рекомендаций по диагностике, профилактике, контролю и лечению таких расстройств [Практические рекомендации KDIGO... 2011].

Заключение

За 10 лет, прошедших с момента создания концепции ХБП, во всем мире накоплен огромный объем данных, показывающих высокую распространенность заболеваний почек и большой социально-экономический ущерб, связанный с развитием ТПН. Не вызывает сомнений, что важная задача предупреждения дальнейшего прироста больных почечной недостаточностью, снижения расходов на высокозатратную ЗПТ и уменьшения сердечно-сосудистого риска в популяции, обусловленного почечной дисфункцией, выходит за рамки одной медицинской специальности. Концепция ХБП создает универсальную платформу для широкого и эффективного взаимодействия всего медицинского сообщества с целью профилактики, раннего выявления и торможения прогрессирования хронических заболеваний почек разной этиологии, без чего сегодня невозможна реализация масштабных задач отечественного здравоохранения по сбережению работоспособного населения и оздоровлению нации.

Представленные рекомендации не только обобщают принятые в мире подходы к решению данной проблемы, но и используют результаты отечественных исследований и накопленный на сегодняшний день опыт адаптации иностранных и международных рекомендаций по ХБП к российским условиям. Очевидно, что дальнейшие перспективы внедрения концепции ХБП в практику отечественного здравоохранение связаны не только с совершенствованием основных ее положений, но и с разработкой более детальных рекомендаций по отдельным направлениям ведения больных с дисфункцией почек.

Приложение (начало). Номограмма для расчета скорости клубочковой фильтрации на основании уровня креатинина крови с учетом пола, возраста и расы (по формуле CKD-EPI, 2011).

Приложение (продолжение). Номограмма для расчета скорости клубочковой фильтрации на основании уровня креатинина крови с учетом пола, возраста и расы (по формуле CKD-EPI, 2011).

Приложение (окончание). Номограмма для расчета скорости клубочковой фильтрации на основании уровня креатинина крови с учетом пола, возраста и расы (по формуле CKD-EPI, 2011).

Литература

Бикбов Б.Т., Томилина Н.А. Состояние заместительной терапии больных с хронической почечной недостаточностью в Российской Федерации в 1998-2007 гг. (Аналитический отчет по данным Российского регистра. Нефрология и диализ. 2009; 11(3): 144-233.

Дедов И.И., Шестакова М.В., ред. Алгоритмы специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом. Издание второе. М., 2006.

Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза (IV пересмотр. Российские рекомендации. М., 2009.

Добронравов В.А. Эпидемиология диабетической нефропатии: общие и региональные проблемы. Нефрология. 2002; 6(1):16-22.

Добронравов В.А. Современный взгляд на патофизиологию вторичного гиперпаратиреоза. Роль фактора роста фибробластов 23 и klotho. Нефрология. 2011; 15(4): 11-20.

Добронравов В.А., Смирнов А.В., Драгунов С.В. и др. Эпидемиология хронической болезни почек в Вологодской области. Нефрология. 2004; 8(1): 36-41.

Добронравов В.А., Смирнов А.В., Драгунов С.В. и др. Эпидемиология хронической почечной недостаточности в Северо-Западном регионе России: на пути к созданию регистра хронической почечной болезни. Тер. арх. 2004; 76(9): 57-61.

Есаян А.М. Тканевая ренинангиотензиновая система почки. Новая стратегия нефропротекции. Нефрология. 2008; 6(3): 8-16.

Каюков И.Г., Смирнов А.В., Добронравов В.А. Рентгеноконтрастная нефропатия. Нефрология. 2007; 11(3): 93-101.

Кучер А.Г., Каюков И.Г., Есаян А.М., Ермаков Ю.А. Влияние количества и качества белка в рационе надеятельность почек. Нефрология. 2004; 8(2): 14-34.

Кучер А.Г., Каюков И.Г. Григорьева Н.Д., Васильев А.Н. Лечебное питание на различных стадиях хронической болезни почек. Нефрология и диализ. 2007; 9(2):118-136.

Мухин Н.А., Балкаров И.М., Моисеев В.С. и др. Хронические прогрессирующие нефропатии и образ жизни современного человека. Тер. арх. 2004; 76(9): 5-10.

Мухин Н.А., Моисеев В.С., Кобалава Ж.Д. и др. Кардиоренальные взаимодействия: клиническое значение и роль в патогенезе заболеваний сердечно-сосудистой системы и почек. Тер. арх. 2004; (6):39-46.

Национальные рекомендации по профилактике, диагностике и лечению артериальной гипертонии. М., 2008.

Нефрология. Национальное руководство. Под ред. Н.А. Мухина. ГЭОТАР- Медиа. М., 2009, 720 с.

Практические рекомендаци и KDIGO по диагностике, профилактике и лечению минеральных и костных нарушений при хронической болезни почек (ХБП-МКН). Краткое изложение рекомендаций. Нефрология. 2011; 15(1): 88-95.

Смирнов А.В., Есаян А.М., Каюков И.Г. Хроническая болезнь почек на пути к единству представлений. Нефрология. 2002; 6(4): 11-17.

Смирнов А.В. Дислипопротеидемии и проблемы нефропротекции. Нефрология. 2002; 6(2): 8-14.

СмирновА.В., Каюков И.Г., Есаян А.М. и др. Превентивный подход в современной нефрологии. Нефрология. 2004;8(3): 7-14.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Бодур-Ооржак А.Ш. и др. Эпидемиология и факторы риска хронических болезней почек региональный уровень общей проблемы. Тер. арх. 2005; (6): 20-27.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Бодур-Ооржак А.Ш. и др. Распространенность и заболеваемость поздними стадиями хронической болезни почек в Республике Тыва. Нефрология. 2005; 9(4): 25-29.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Каюков И.Г. Кардиоренальный континуум патогенетические основы превентивной нефрологии. Нефрология. 2005;9(3): 7-15.

Смирнов А.В., Каюков И.Г., Есаян А.М. и др. Проблема оценки скорости клубочковой фильтрации в современной нефрологии, новый индикатор - цистатин С. Нефрология. 2005; 9(3): 16-27.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Каюков И.Г. и др. Эпидемиология и социально-экономические аспекты хронической болезни почек. Нефрология. 2006; 10(1): 7-13.

Смирнов А.В., Седов В.М., Лхаахуу Од-Эрдэнэ, Каюков И.Г. и др. Снижение скорости клубочковой фильтрации как независимый фактор риска сердечно-сосудистой болезни. Нефрология. 2006; 10(4): 7-17.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Каюков И.Г. и др. Рекомендации Научноисследовательского института нефрологии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова: определение, классификация, диагностика и основные направления профилактики хронической болезни почек у взрослых. Левша, СПб., 2008;51.

Смирнов А.В., Добронравов В.А., Каюков И.Г. Проблема модификации классификации и хронической болезни почек. Нефрология. 2010; 15(2): 7-15.

Смирнов А.В., Кучер А.Г., Каюков И.Г., Есаян А.М. Руководство по лечебному питанию для больных хронической болезнью почек. Триада, СПб.-Тверь. 2009; 240.

Шилов Е.М. Хроническая болезнь почек и программа народосбережения России. Саратов. 2011.

Швецов М.Ю., Бобкова И.Н., Колина И.Б., Камышова Е.С. Современные принципы диагностики и лечения хронической болезни почек, методическое руководство для врачей. Шилов Е.М., ред. Саратов 2011.

Шутов А.М., Саенко Ю.В. Плеотропные кардиопротективные эффекты эритропоэтина. Нефрология. 2006; 10(4): 18-22.

Рrthoux F, Jones E, Gellert R et al. Epidemiological data of treated end-stage renal failure in the European Union (EU) during the year 1995; Report of European Renal Association Registry and the National Registries. Nephrol Dial Transplant 1999; 14:2332-2342.

Bommer J. Prevalence and socio-economic aspects of chronic kidney disease. Nephrol Dial Transplant 2002;. 17[Suppl]:11; 8-12.

Brantsma A.H., Bakker S.J., Hillege H.L. et al. Urinary albumin excretion and its relation with C-reactive protein and the metabolic syndrome in the prediction of type 2 diabetes. Diabetes Care 2005;28(10): 2525-2530.

Burnier M., Phan O., Wang Q. High salt intake: a cause of blood pressure- independent left ventricular hypertrophy? Nephrol Dial Transplant 2007;22(9):2426-2429.

Casas J.P., Chua W., Loukogeorgakis S. et al. Effect of inhibitors of the renin-angiotensin system and other antihypertensive drugs on renal outcomes: systematic review and meta-analysis. Lancet 2005;366 (9502): 2026-2233.

Chauveau P., Couzi L., Vendrely B. et al. Long-term outcome on renal replacement therapy in patients who previously received a keto acid- supplemented very-low-protein diet. Am J Clin Nutr 2009;90(4):969-974.

Chen J., Munter P., Hamm L.Z. et al. The metabolic syndrome and chronic kidney disease in US adults. Ann Intern Med 2004;140: 167-174.

Chobanian A.V., Bakris G.L., Black H.R. et al. The Seventh Report of the Joint National Committee on Prevention, Detection, Evaluation, and Treatment of High Blood Pressure: the JNC 7report. JAMA 2003;289(19):2560-2572.

Cockcroft D.W., Gault M.H. Prediction of creatinine from serum creatinine. Nephron 1976;16(1): 31-41.

Delanaye P., Cavalier E., Mariat C. et al. MDRD or CKDEPIstudy equations for estimating prevalence of stage 3 CKD in epidemiological studies: which difference? Is this difference relevant? BMC Nephrol 2010;11: 8. Published online 2010 June 1. doi: 10.1186/1471-2369-11-8].

de Portu S., Citarella A., Cammarota S., Menditto E., Mantovani L.G. Pharmaco-Economic Consequences of Losartan Therapy in Patients Undergoing Diabetic End Stage Renal Disease in EU and USA. Clin Exp Hypertens 2011;33(3):174-178.

Drueke T.B., Locatelli F., Clyne N. et al. CREATE Investigators. Normalization of hemoglobin level in patients with chronic kidney disease and anemia. N Engl J Med 2006;355(20): 2071-2084.

European Best Practice Guidelines, Expert Group on Hemodialysis, European Renal Association. SectionI. Measurement of renal function, when to refer and when to start dialysis. Nephrol Dial Transplant 2002; 17[suppl 7]; 7-15.

Foley R.N., Wang C., Snyder J.J., Collins A.J. Cystatin C levels in U.S. adults, 1988-1994 versus 1999-2002: NHANES. Clin J Am Soc Nephrol 2009; 4(5):965-972.

Forman J.P., Brenner B.M. “Hypertension” and “microalbuminuria”: The bell tolls for thee. Kidney Int 2006; 69: 22-28.

Fouque D., Laville M. Low protein diets for chronic kidney disease in non diabetic adults. Cochrane Database Syst Rev 2009;8;(3): CD001892.

Fouque D., Pelletier S., Mafra D,. Chauveau P. Nutrition and chronic kidney disease. Kidney Int 2011; 80(4):348-357.

Fried Z.F., Orchard T.J., Kasiske B.Z. Effect of lipid reduction on the progression of renal disease: a meta-analysis. Kidney Int 2001; 59: 260-269.

Roissart M., Rossert J., Jacquot C., Paillard M., Houillier P. Predictive performance of the modification of diet in renal disease and Cockcroft-Gault equationsfor estimating renal function. J Am Soc Nephrol 2005;16(3):763-773.

Glynn L.G., Reddan D., Newell J. et al. Chronic kidney disease and mortality and morbidity among patients with established cardiovascular disease: a West of Ireland community-based cohort study. Nephrol Dial Transplant 2007; 22(9):2586-2594.

Go A.S., Chertow G.M., Fan D. et al. Chronic kidney disease and the risks of death, cardiovascular events, and hospitalization. N Engl J Med 2004; 351(13):1296-305.

Goodman W.G., London G., Amann K. et al. Vascular calcification in chronic kidney disease. Am J Kidney Dis 2004;43(3): 572-579.

Hallan S., Asberg A., Lindberg M., Johnsen H. Validation of the Modification of Diet in Renal Disease formula for estimating GFR with special emphasis on calibration of the serum creatinine assay. Am J Kidney Dis 2004; 44(1): 84-93.

Hansen H.P., Tauber-Lassen E., Jensen B.R., Parving H.H. Effect of dietary protein restriction on prognosis in patients with diabetic nephropathy. Kidney Int 2002; 62(1): 220-228.

Haroun N.K., Jaar B.G., Hoffman S.C. et al. Risk factors for chronic Kidney disease: a prospective study of23.534 men and women in Washington Country, Maryland. J Am Soc Nephrol 2003; 14: 2934-2941.

He J., Whelton P.K. Elevated systolic blood pressure and risk of cardiovascular and renal disease: overview of evidence from observational epidemiologic studies and randomized controlled trials. Am Heart J 1999; 138(3 Pt 2): 211-219.

Henry R.M., Kostense P.J., Bos G. et al. Mild renal insufficiency is associated with increased cardiovascular mortality: the Hoorn Study. Kidney Int 2002; 62: 1402-1407.

Hsu C.-Y., Lin F., Vittinghoff E., Shlipac M.G. Racial differences in the progression from chronic renal insufficiency to end-stage renal disease in the UnitedState. J Am Soc Nephrol 2003; 14: 2902-2907.

Hsu C.Y., McCulloch C.E., Iribarren C., Darbinian J., Go A.S. Body mass index and risk for end-stage renal disease. Ann Intern Med 2006 3;144(1):21-28.

Ibrahim S., Rashid L., Darai M. Modification of diet in renal disease equation underestimates glomerular filtration rate in egyptian kidney donors. Exp Clin Transplant 2008;6(2):144-148.

Intensive blood-glucose control with sulphonylureas or insulin compared with conventional treatment and risk of complications in patients with type 2 diabetes (UKPDS 33). UK Prospective Diabetes Study (UKPDS) Group. Lancet 1998; 352(9131):837-853.

Jafar T.H., Stark P.C., Schmid C.H. et al. AIPRD Study Group. Progression of chronic kidney disease: the role of blood pressure control, proteinuria, and angiotensin-converting enzyme inhibition: a patient-level meta-analysis. Ann Intern Med 2003; 139(4): 244-252.

Joint Speciality Committee on Renal Medicine of the RoyalCollege of Physicians and the Renal Association atRCoGP. Chronic Kidney Disease in adults: UK guidelines for management and referral. Royal College of Physicians, London: 2006

Kidney Disease Outcome Quality Initiative. K/DOQI clinical practice guidelines on hypertension and antihypertensive agents in chronic kidney disease. Am J Kidney Dis 2004; 43: S1-S290.

Klahr S., Levey A.S., Beck G.J. et al.The effects of dietary protein restriction and blood-pressure control on the progression of chronic renal disease. Modification of Diet in Renal Disease Study Group. N Engl J Med 1994;330(13):877-884.

Klausen K.P. Scharling H., Jensen G., Jensen J.S. New definition of microalbuminuria in hypertensive subjects: association with incident coronary heart disease and death. Hypertension. 2005; 46(1):33-37.

Kopple J.D., FerozeU. The effect of obesity on chronic kidney disease. J Ren Nutr 2011; 1(1):66-71.

Krikken J.A., Lely A.T., Bakker S.J., Navis G. The effect of a shift in sodium intake on renal hemodynamics is determined by body mass index in healthy young men. Kidney Int 2007; 71(3):260-265.

Lentine K., Wrone E.M. New insights into protein intake and progression of renal disease. Curr Opin Nephrol Hypertens 2004; 13(3):333-336.

Levey A.S., Bosch J.P., Lewis J.B. A more accurate method to estimate glomerular filtration rate from serum creatinine; a new prediction equation. Ann Intern Med 1999;130(8): 461-470.

Levey A.S., Greene T., Kusek J.W., Beck G.J. A simplified equation to predict glomerular filtration rate from serum creatinine. J Am Soc Nephrol 2000; 11: A0828.

Levey A.S., Eckardt K.U., Tsukamoto Y. et al. Definition and classification of chronic kidney disease: a position statement from Kidney Disease: Improving Global Outcomes (KDIGO). Kidney Int 2005; 67(6): 2089-20100.

Levey A.S., Stevens L.A., Schmid C.H. et al. A new equation to estimate glomerular filtration rate. Ann Intern Med 2009;150: 604-612.

Levey A.S., de Jong P.E., Coresh J. et al. The definition, classification and prognosis of chronic kidney disease: a KDIGO Controversies Conference report. Kidney Int 2010; http:/www.kidney-international.org

Locatelli F., Aljama P., Canaud B. et al. Anaemia Working Group of European Renal Best Practice (ERBP). Target haemoglobin to aim for with erythropoiesis-stimulating agents: a position statement by ERBP following publication of the Trial to reduce cardiovascular events with Aranesp therapy (TREAT) study. Nephrol Dial Transplant 2010; 25(9): 2846-2850.

Locatelli F., Covic A., Eckardt K.U. et al. ERA-DTA ERBP Advisory Board. Anaemia management in patients with chronic kidney disease: a position statement by the Anaemia Working Group of European Renal Best Practice (ERBP). Nephrol Dial Transplant 2009; 24:348-354.

Locatelli F., Pozzoni P., Del Vecchio L. Epidemiology of chronic kidney disease in Italy: Possible therapeutical approaches. J Nephrol 2003; 16: 1-10.

Lopez-Novoa J.M., Rodriguez-Pena A.B., Ortiz A. et al. Etiopathology of chronic tubular, glomerular and renovascular nephropathies: clinical implications. J Transl Med 2011; 9:13. Published online 2011 Jan 20. doi: 10.1186/1479-5876-9-13.

Ma Y.C., Zuo L., Chen J.H. et al. Modified glomerular filtration rate estimating equation for Chinese patients with chronic kidney disease. J Am Soc Nephrol 2006;17(10): 2937-2944.

Maki D.D., Ma J.Z., Louis T.A., Kasiske B.L. Long-term effects of antihypertensive agents on proteinuria and renal function. Arch Intern Med 1995;155(10):1073-1080.

MacKinnon M., Shurraw S., Akbari A. et al. Combination therapy with an angiotensin receptor blocker and an ACE inhibitor in proteinuric renal disease: a systematic review of the efficacy and safety data. Am J Kidney Dis 2006; 48(1): 8-12.

Mann J.F.E. Cardiovascular risk in patients with mild renal insufficiency: implication for the use of ACE inhibitors. La Presse Medicale 2005; 34(18): 1303-1308.

Mann J.F., Schmieder R.E., McQueen M. et al. The Ongoing Telmisartan Alone and in combination with Ramipril Global Endpoint Trial (ONTARGET®) Investigators. Renal outcomes with telmisartan, ramipril, or both, in people at high vascular risk (the ONTARGET® study): a multicentre, randomised, double-blind, controlled trial. Lancet. 2008;372:547-553.

Matsuo S., Imai E., Horio M. et al. Revised equations for estimated GFR from serum creatinine in Japan. Am J Kidney Dis 2009;53(6):982-992.

McClellan W.M., Flanders W.D. Risk factors for progressive chronic kidney disease. J Am Soc Nephrol 2003; 14: S65-S70.

Meloni C., Morosetti M., Suraci C. et al. Severe dietary protein restriction in overt diabetic nephropathy: benefits or risks? J Ren Nutr 2002;12(2): 96-101.

Meloni C, Tatangelo P, Cipriani S, Rossi V, Suraci C, Tozzo C, Rossini B, Cecilia A., Di Franco D., Straccialano E., Casciani C.U. Adequate protein dietary restriction in diabetic and nondiabetic patients with chronic renal failure. J Ren Nutr 2004; 14(4):208-213.

Mitch W.E. Dietary therapy in CKDpatients-the current status. Am J Nephrol 2005; 25[suppl.1]: 7-8.

Muntner P., He J., Astor B.C. et al. Traditional and nontraditional risk factors predict coronary heart disease in chronic kidney disease: results from the Atherosclerosis Risk in Communities Study. J Am Soc Nephrol 2005; 16:529-538.

Majunath G., Tighionart H., Ibrahim H. et al. Level of kidney function as a risk factors for atherosclerotic cardiovascular outcomes in the community. J Am Coll Cardiol 2003; 41: 47-55.

Macdougall I.C., TempleR.M., Kwan J.T. Is early treatment of anaemia with epoetin-alpha beneficial to pre-dialysis chronic kidney disease patients? Results of a multicentre, open-label, prospective, randomized, comparative group trial. Nephrol Dial Transplant 200722(3):784-793.

Muntner P., Coresh J., Smith J.C. et al. Plasma lipids and risk of developing renal dysfunction: the atherosclerosis risk in communities study. Kidney Int 2000; 58: 293-301.

National Kidney Foundation K.D.: Clinical practice guidelines for chronic Kidney disease: Evaluation, classification and stratification. Am J Kidney Dis 2002;39 [Suppl 1]: S1-S266.

Nitsch D., Dietrich D.F., von Eckardstein A. et al. Prevalence of renal impairment and its association with cardiovascular risk factors in a general population: results of the Swiss SAPALDIA study. Nephrol Dial Transplant 2006; 21(4): 935-944.

Ohkubo Y., Kishikawa H., Araki E. et al. Intensive insulin therapy prevents the progression of diabetic microvascular complications in Japanese patients with non-insulin-dependent diabetes mellitus: a randomized prospective 6-year study. Diabetes Res Clin Pract 1995; 28(2): 103-117.

Pecoits-Filho R. Dietary protein intake and kidney disease in Western diet. Contrib Nephrol 2007;155:102-112.

Peterson J.C., Adler S., Burkart J.M. et al. Blood pressure control, proteinuria, and the progression of renal disease. The Modification of Diet in Renal Disease Study. Ann Intern Med 1995; 123(10):754-762.

Pijls L.T., de Vries H., van Eijk J.T., Donker A.J. Protein restriction, glomerular filtration rate and albuminuria in patients with type 2 diabetes mellitus: a randomized trial. Eur J Clin Nutr 2002; 56(12):1200-1207.

Pinto-Siersma S.J., Mulder J., Janssen W.M. et al. Smoking is related to albuminuria and abnormal renal function in nondiabetic persons. Ann Intern Med 2000; 133:585-591.

Prakash S., Pande D.P., Sharma S. et al. Randomized, double-blind, placebo- controlled trial to evaluate efficacy of ketodiet in predialytic chronic renal failure. Ren Nut 2004; 14(2):89-96.

Remuzzi G., Ruggenenti P., Perna A. et al. RENAAL Study Group Continuum of renoprotection with losartan at all stages of type 2 diabetic nephropathy: a post hoc analysis of the RENAAL trial results. J Am Soc Nephrol 2004; 15(12): 3117-3125.

Riccioni G. Aliskiren in the treatment of hypertension and organ damage. Cardiovasc Ther 2011; 29(1):77-87.

Ritz E. Hypertension and kidney disease. Clin Nephrol 2010;74 [Suppl 1]: S39-43.

Ritz E. Salt-friend orfoe? Nephrol Dial Transplant 2006;21(8):2052-2056.

Ritz E, Dikow R, Morath C, Schwenger V. Salt-apotential, uremictoxin‘Blood Purif2006;24(1):63- 66.

Rodger RSC, Williams B. Consensus conference on early chronic kidney disease. Foreword. Nephrol Dial Transplant 2007; 22 [suppl 9]: ix:1.

Rodrigo E. et al. Measurement of renal function in preESRD patients. Kidney Int 2002; 61[Suppl 80]: S11-S17].

Rule A.D., Larson T.S., Bergstralh E.J. et al. Using serum creatinine to estimate glomerular filtration rate: accuracy in good health and in chronic kidney disease. Ann Intern Med 2004;141: 929-37.

Rutkowski B. Changing pattern of end-stage renal failure in Central and Eastern Europe. Nephrol Dial Transplant 2002; 15: 156-160.

Sacks F.M., Lichtenstein A., Van Horn L., Harris W., Kris Etherton P., Winston M. Soy protein, isoflavones, and cardiovascular health: a summary of a statement for professionals from the american heart association nutrition committee. Arterioscler Thromb Vasc Biol 2006;26(8):1689-1692.

Saito A., Kaseda R., Hosojima M., Sato H. Proximal tubule cell hypothesis for cardiorenal syndrome in diabetes. Int J Nephrol 2010 Dec 9;2011:957164.

Schaeffner E.S., Kurth T., Curhan G.C. et al. Cholesterol and the risk of renal dysfunction in apparently healthy men. J Am Soc Nephrol 2003; 14: 2084-2091.

Schmieder R.E. Schrader J., Zidek W. et al. Low-grade albuminuria and cardiovascular risk: what is the evidence? Clin Res Cardiol 2007; 96(5):247- 257.

Schiepati A., Remuzzi G. Chronic renal disease as a public health problem: Epidemiology, social and economic implications. Kidney Int 2005; 68[Suppl 98]: S7-S10.

Segura J., Campo C., Ruilope L.M. Effect of proteinuria and glomerular filtration rate on cardiovascular risk in essential hypertension. Kidney Int 2004; [Suppl 92]:S45-S49.

Silverberg D.S., Wexler D., Iaina A.The role of anemia in the progression of congestive heart failure. Is there a place for erythropoietin and intravenous iron? J Nephrol 2004;17(6):749-761.

Singh A.K., Szczech L., Tang K.L. et al. CHOIR Investigators. Correction of anemia with epoetin alfa in chronic kidney disease. N Engl J Med 2006;355(20):2085-2098.

Strippoli G.F., Navaneethan S.D., Johnson D.W. et al. Effects of statins in patients with chronic kidney disease: meta-analysis and meta-regression of randomised controlled trials. BMJ 2008;336(7645):645-651.

Teschan P.E., Beck G.J., Dwyer J.T. et al. Effect of a ketoacidaminoacid supplemented very low protein diet on the progression of advanced renal disease: a reanalysis of the MDRD feasibility study. Clin Nephrol 1998 50(5):273-283.

Tanaka H., Shiohira Y., Uezu Y. et al. Metabolic syndrome and chronic kidney disease in Okinawa, Japan. Kidney Int 2006;69(2):369-374.

The effect of intensive treatment of diabetes on the development and progression of long-term complications in insulindependent diabetes mellitus. The Diabetes Control and Complications Trial Research Group. N Engl J Med 1993; 329(14):977-986.

U.S. Renal Data System. USRDR 2004 Annual Data Report, Bethesda, MD, National Institute of Health, National Institute of Diabetes and Digestive and Kidney Diseases. 2004.

Uribarri J., Tuttle K.R. Advanced glycation end products and nephrotoxicity of high-protein diets. Clin J Am Soc Nephrol 2006 1(6):1293-1299.

Vanholder R et al. Chronic kidney disease as cause of cardiovascular morbidity and mortality. Nephrol Dial Transplant 2005;20(6):1048-1056.

Warmoth L., Regalado M.M., Simoni J. et al. Cigarette smoking enhances increased urine albumin excretion as a risk factor for glomerular filtration rate decline in primary hypertension. Am J Med Sci 2005; 330(3): 111-119.

Weiner D.E., Tighiouart H., Levey A.S. et al. Lowest systolic blood pressure is associated with stroke in stages 3 to 4 chronic kidney disease. J Am Soc Nephrol 2007;18 (3):960-966.

Wesson D.E., Nathan T., Rose T., Simoni J., Tran R.M. Dietary protein induces endothelin-mediated kidney injury through enhanced intrinsic acid production. Kidney Int 2007 71(3):210-221.

Williams B., Poulter N.R., Brown M.J. et al. British Hypertension Society. Guidelinesfor management of hypertension: report of the fourth working party of the British Hypertension Society, 2004-BHSIV. J Hum Hypertens 2004;18(3): 139-185.

Xue J.L., Ma J.Z., Louis T.A., Collins A.J. Forecast of the number of patients with end-stage renal disease in the United States to the year 2010. J Am Soc Nephrol 2001; 12: 2753-2758.

Об авторах / Для корреспонденции

A. В. СМИРНОВ (САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. АКАД. И.П. ПАВЛОВА) ЧЛЕНЫ ГРУППЫ:
Е.М. ШИЛОВ (ПЕРВЫЙ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. И.М. СЕЧЕНОВА);
B. А. ДОБРОНРАВОВ (САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. АКАД. И.П. ПАВЛОВА); И.Г. КАЮКОВ (САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. АКАД. И.П. ПАВЛОВА);
И.Н. БОБКОВА (ПЕРВЫЙ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. И.М. СЕЧЕНОВА);
М.Ю. ШВЕЦОВ (ПЕРВЫЙ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. И.М. СЕЧЕНОВА);
А.Н. ЦЫГИН (НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ЗДОРОВЬЯ ДЕТЕЙ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ МЕДИЦИНСКИХ НАУК, МОСКВА);
А.М. ШУТОВ (УЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ) .

К содержанию номера

Национальные рекомендации. Хроническая болезнь почек: основные принципы скрининга, диагностики, профилактики и подходы к лечению

Введение

Раздел I. Хроническая болезнь почек как важная медицинская и социальная проблема

РЕКОМЕНДАЦИЯ 1.1

КОММЕНТАРИЙ

Раздел II. Определение, критерии диагноза и классификация хронической болезни почек

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.1

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.2

КОММЕНТАРИЙ

Алгоритм диагностики ХБП

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.3

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.3.1

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.4

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.4.1

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.4.2

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.5

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.6

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.7

РЕКОМЕНДАЦИЯ 2.7.1

КОММЕНТАРИЙ

Раздел III. Скрининг и мониторинг хронической болезни почек

РЕКОМЕНДАЦИЯ 3.1.

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 3.2

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 3.3

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 3.3

КОММЕНТАРИЙ

Раздел IV. Профилактика и основные подходы к лечению хронической болезни почек.

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.1

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.2

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.3

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.4

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.5

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.6

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.7

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.8

КОММЕНТАРИЙ

РЕКОМЕНДАЦИЯ 4.9

КОММЕНТАРИЙ

Заключение

Литература

Об авторах / Для корреспонденции