A study on the markers of early kidney damage in patients with gout


L.I. Urazaeva, A.N. Maksudova

Objective. To examine markers of kidney damage KIM-1 and VEGF-A using ELISA and flow flowmetry in gout patients with and without symptoms of CKD.
Materials and methods. The study involved 80 patients with primary gout without the history of diabetes. The control group comprised 37 healthy volunteers matched by age, without risk factors for CKD and signs of kidney damage, metabolic syndrome, hypertension and hyperuricemia. Testing of VEGF-A and a KIM-1 was conducted in the serum and urine by ELISA and flow flowmetry.
Results. Gout patients without signs of CKD as compared with the control group had a significantly lower levels of VEGF-A by both ELISA (p=0.02) and flow flowmetry (p=0.002). The lowest levels were found among patients without manifesting CKD as compared to the control group and the gout patients with CKD. There was an inverse correlation between VEGF-A and the level of hyperuricemia (Rs=-0.56, p=0.00005). In patients with gout urinary excretion of KIM-1 was significantly greater compared with healthy volunteers (p=0.003), with the highest concentrations in gout patients without clinically evident CKD (p=0.01). No correlation was found between urinary KIM-1 and clinical, laboratory and diagnostic testing characteristics. Serum levels of the markers were not significantly different.
Conclusion. Low levels of urinary VEGF-A and high levels of urinary KIM-1 in patients with gout without CKD symptoms may indicate developing endothelial dysfunction and tubulointerstitial damage. These findings suggest that VEGF-A KIM-1 could be the promising markers for early diagnosis of kidney damage in patients with gout. Urinary levels of VEGF-A can be determined both by ELISA, and flow flowmetry.

Введение

Диагностика раннего почечного повреждения и выявление пациентов с высоким риском развития хронической болезни почек (ХБП) осложняются неспособностью в настоящее время неинвазивно уловить повреждение почек на доклинической стадии. Доступные клинические маркеры функции почек, такие как креатинин, цистатин С, повышаются, когда уже развилось обширное повреждение и снизилась скорость клубочковой фильтрации (СКФ). Альбуминурия может выявить более ранние формы почечных заболеваний, но ее наличие в первую очередь отражает повреждение клубочков, в то время как формирование и прогрессирование ХБП в настоящее время связывают с повреждением тубулоинтерстициальной ткани почек (ТИТ) [1].

Подагра – одно из метаболических заболеваний, протекающее с повреждением ТИТ почек, патогенетические механизмы которой до конца не изучены. В то же время известно, что гиперурикемия (ГУ) является независимым фактором риска развития кардиоваскулярных заболеваний, ХБП, сахарного диабета (СД), ожирения в результате повреждения эндотелия сосудов [2–6]. Однако остается открытым вопрос о повреждающем действии мочевой кислоты (МК) на эндотелий сосудов почек как главного органа выведения мочевой кислоты, а именно на перитубулярные капилляры.

Одним из наиболее изученных маркеров эндотелиальной дисфункции является VEGF-А. Это эндотелиальный специфический фактор роста, способствующий пролиферации, дифференцировке и выживанию эндотелиальных клеток, является посредником эндотелийзависимой вазодилатации, вызывает проницаемость микрососудов и участвует в интерстициальном ремоделировании [7–9]. В физиологических условиях в почках VEGF-А экспрессируется подоцитами клубочков. B.F. Schrijvers и соавт. выявили его синтез эпителиальными клетками канальцев при их повреждении [10].

Специфическим маркером острого ишемического повреждения канальцев является KIM-1. Однако в последние десятилетия данный протеин широко изучается и при ХБП, таких, к примеру, как диабетическая нефропатия, хронический гломерулонефрит, люпус-нефрит, гипертоническая нефропатия [11, 12], и зарекомендовал себя как специфический маркер хронического ишемического повреждения канальцев.

Исходя из вышеизложенного мы предполагаем, что KIM-1 и VEGF-A могут быть потенциальными маркерами раннего повреждения ТИТ почек у пациентов с подагрой.

Цель исследования: изучить маркеры почечного повреждения KIM-1 и VEGF-A у пациентов с подагрой с наличием и без признаков ХБП методом ELISA и проточной флуометрии.

Материал и методы

Обследованы 80 пациентов с установленной первичной подагрой в возрасте 52,24±10,05 года; мужчин – 70, женщин – 10. Среди них 20 пациентов с ХБП 2–3-й стадий по классификации KDOQI. Индекс массы тела (ИМТ) исследуемых пациентов составил 29,49±3,84кг/м2, при этом метаболический синдром (МС) был выявлен у 44%. Артериальная гипертония (АГ) установлена среди большинства (64%) больных преимущественно 2-й стадии, 2-й степени. У 38% пациентов длительность АГ составила до 5 лет, 47% – более 10, у остальных – в промежутке от 5 до 10 лет. Терапию АГ получили менее 50% пациентов. Двадцати семи исследуемым с сопутствующей АГ проведена ЭХО-КГ, по результатам которой в 19 случаях выявлена гипертрофия левого желудочка. Семь пациентов имели тофусы различной локализации. Терапию аллопуринолом получили менее 50% больных.

Контрольную группу составили 37 здоровых добровольца в возрасте 47,9±5,6 года: 19 мужчин и 18 женщин без факторов риска ХБП, признаков поражения почек, МС, АГ и ГУ.

В лабораторное обследование входило определение креатинина сыворотки, МК, общего холестерина (ХЛ), триглицеридов (ТГ), липопротеидов низкой плотности (ЛПНП), липопротеидов очень низкой плотности (ЛПОНП), СОЭ, СРБ, удельного веса мочи, β2-микроглобулинов в моче (методом ELISA), определение СКФ по формуле CKD-EPI.

С учетом цели работы все пациенты были разделены на две группы, сопоставимые по полу, возрасту, тяжести заболевания и наличию ХБП. Первой группе из 28 пациентов определили VEGF-А в моче иммуноферментным методом (ELISA); второй группе из 52 пациентов определили VEGF-А в моче методом проточной флуориметрии на мультиплексном анализаторе Bioplex®200™ (Bio-Rad) с использованием наборов Bio-Plex Pro™ Human Cytokine 27-plex Assay #M50-0KCAF0.

С целью определения локализации экспрессии VEGF-А также определили и в сыворотке крови у 35 пациентов второй группы.

Группе контроля определили VEGF-А обеими методиками.

Тридцати пяти пациентам и группе контроля определили KIM-1 в сыворотке крови и моче методом проточной флуориметрии на мультиплексном анализаторе Bioplex®200™ (Bio-Rad) Bio-Plex Pro™ RBM Human Kidney Toxicity Panel 1 #171-ATR1CK (Bio-Rad).

Статистическая обработка материала проведена на компьютере с помощью стандартного пакета STATISTICA, версия 6.0 (StatSoft). Приведенные в работе данные представлены в формате Ме [Q1; Q3], т.к. показатели имели ненормальное распределение, и в виде процентов. Большая часть данных имела ненормальное распределение, в связи с этим применены непараметрические методы оценки достоверности групповых различий: метод Манна–Уитни для сравнения двух независимых групп. При анализе взаимосвязи между признаками использован корреляционный критерий Спирмена.

Результаты

Результаты обследования контрольной группы подтвердили нормальные показатели обмена веществ и функции почек: СКФ составила 103,19 [78,9; 127,89] мл/мин/1,73 м2, ИМТ – 21,48 [19,3; 23,67] кг/м2, уровень МК в сыворотке определен как равный 326 [268; 359] мкмоль/л. Показатели липидного обмена и β2-микроглобулинов мочи были в пределах нормальных величин. Результаты обследования пациентов с подагрой представлены в таблице.

Как видно из результатов представленных данных, 66% пациентов имели нормальные показатели креатинина крови и, соответственно, СКФ. У 72% выявлены повышенные значения МК крови. Гиперхолестеринемия с дислипидемией обнаружена у 70% исследуемых; 67,7% больных имели дислипидемию по типу гипертриглицеридемии. Уровень сахара крови, удельного веса мочи были в пределах физиологических норм. У всех исследуемых острофазный белок – СРБ – и показатель СОЭ не выходили за границы норм на фоне клинического отсутствия артритов, что указывает на внеприступный период подагры и отсутствие острой воспалительной реакции на момент исследования.

Методика ELISA

Полученные результаты β2-микроглобулинов в моче пациентов с подагрой не выходили за пределы максимально допустимых величин: 0,05 [0,02; 0,14] мкг/мг.

Анализ уровня экскреции с мочой VEGF-A показал, что у пациентов с подагрой он был ниже, чем у здоровых добровольцев: 97 [64,6; 262,8] vs. 168,18 [109,8; 222,04] пг/мг, но разница не достигла статистической значимости (р=0,11).

В то же время отмечено достоверное снижение уровня VEGF-A среди больных без ХБП по сравнению с группой контроля: 87 [61,2; 130,76] vs. 168,18 [109,8; 222,04] пг/мг, р=0,01, и пациентами с ХБП 2–3-й стадий: 87 [61,2; 130,76] vs. 276,09 [113; 346,32] пг/мг, р=0,02.

Таким образом, в группе пациентов с подагрой без признаков ХБП уровень VEGF-A был самым низким и он достоверно отличался как от группы контроля, так и от пациентов с ХБП 2–3-й стадий (рис. 1).

При проведении корреляционного анализа нами была выявлена связь VEGF-А с β2-микроглобулинами мочи: rS=0,64, р=0,0002.

Метод проточной флуориметрии

Определенный методом проточной флуориметрии уровень VEGF-А в сыворотке не отличался от такового у здоровых добровольцев (рис 2).

Уровень мочевого VEGF-A у пациентов с подагрой был достоверно ниже по сравнению с группой контроля: 6,16 [2,39; 16,76] vs. 19,7 [5,59; 68,21] пг/мл, p=0,005. Сравнительный анализ данного маркера в подгруппах также показал достоверную разницу между пациентами без признаков ХБП и здоровыми добровольцами: 4,41 [2,1; 17,76] vs. 19,7 [5,59; 68,21] пг/мл, p=0,002. В то же время мы не выявили значимого отличия уровня VEGF-A у пациентов с подагрой без ХБП от такового у пациентов с ХБП 2–3-й стадий: 4,41 [2,1; 17,76] vs. 12,03 [4,98; 22,42] пг/мл, р=0,06, как это было продемонстрировано методикой ELISA (рис. 1).

Таким образом, в группе пациентов с подагрой уровень VEGF-A был достоверно ниже по сравнению с контролем и наиболее низкие значения были выявлены среди пациентов без признаков ХБП, которые также были значимыми по сравнению с группой добровольцев.

Корелляционный анализ выявил связь VEGF-А мочи с гиперурикемией: rS=-0,56, р=0,00005.

Уровень KIM-1 в сыворотке крови у пациентов с подагрой по сравнению с группой контроля значимо не различался: 0,98 [0,32; 3,16] vs. 10,2 [0,73; 26,3] пг/мл, p=0,17. Тогда как уровень KIM-1 в моче был достоверно повышен у пациентов с подагрой по сравнению с группой контроля: 115,79 [66,82; 291,41] vs. 40,43 [12,98; 95,31] пг/мл, p=0,003, и наиболее высокие результаты были получены среди пациентов без ХБП: 129,4 [66,82; 271,0] vs. 40,43 [12,98; 95,31] пг/мл, р=0,01 (рис. 3).

Корреляционный анализ не выявил зависимости KIM-1 от клинико-лабораторных показателей.

Обсуждение

В данной работе мы изучали маркеры повреждения проксимальных канальцев почек – KIM-1 и эндотелиальной дисфункции VEGF-A – среди пациентов с подагрой по сравнению с группой контроля.

Поскольку ранее не проводились исследования данных маркеров среди пациентов с подагрой, полученные нами результаты были сопоставлены с аналогичными работами в отношении пациентов с СД 2 типа и нормоальбуминурией.

Известно, что KIM-1 синтезируется как при остром, так и при хроническом ишемическом повреждении проксимальных канальцев. Так, повышенную экскрецию KIM-1 с мочой у пациентов с СД многие исследователи трактуют как эквивалент повреждения проксимальных канальцев [13–17].

Исследования Sang Soo Kim и соавт. демонстрируют предшествующее альбуминурии повышение KIM-1 у пациентов с СД 2 типа [18], что коррелирует с результатами наших данных (рис. 3), где среди пациентов без признаков ХБП выявлены максимальные уровни KIM-1, которые уменьшались с появлением признаков повреждения почек, а именно среди пациентов с ХБП.

Предшествующее альбуминурии повышение KIM-1 в моче среди пациентов с СД обнаружено и другими исследователями. David A. Brott и соавт. расценили полученные результаты как первоначальные повреждения именно канальцевого аппарата почек среди пациентов с СД [19].

Таким образом, полученные нами высокие экскреции KIM-1 с мочой предполагают наличие канальцевого повреждения у пациентов с подагрой без признаков ХБП.

Далее мы исследовали маркер эндотелиальной дисфункции в сыворотке и моче пациентов с подагрой с наличием и без признаков ХБП. Вне зависимости от степени повреждения почек получили значимое снижение его мочевого уровня и отсутствие различий в сыворотке крови.

Michael Rudnicki и соавт. полагают, что вследствие нарушения кровообращения в перитубулярных капиллярах и хронической гипоксии происходит снижение канальцевой экспрессии VEGF-А [20]. Тогда как B.F. Schrijvers и соавт. связывают сниженную экспрессии мочевого VEGF-А с развитием гломерулосклероза и тубулоинтерстициального фиброза почек. Исследователи предполагают, что тубулоинтерстициальная экспрессия VEGF-A играет важную роль в неоангиогенезе перитубулярных капилляров. Снижение его уровня приводит к уменьшению восстановления эндотелиальных клеток-предшественников в результате разрежения перитубулярных капилляров, канальцевой атрофии с последующей утратой функциональных нефронов [21]. Так, в исследованиях in vivo снижение VEGF-А стало непосредственной причиной запустевания и спадения капилляров с последующей протеинурии [22]; лечение антогонистами VEGF-А привело к возникновению протеинурии и тромбозу мелких сосудов [23]. Уменьшение уровня VEGF-А было выявлено и в экспериментальной модели ишемической почки [24].

Снижение уровня VEGF-A в результате ингибирующего действия ангиостатина была продемонстрирована Chung et al. на модели диабетической ангиопатии, однако индукция ангиостатина на почечную экспрессию VEGF-A не изучена [25].

В исследовании M.T. Lindenmeyer и соавт., несмотря на более низкую почечную экспрессию VEGF-А среди пациентов с диабетической нефропатией, также продемонстрировано ее снижение среди пациентов с СД без признаков повреждения почек по сравнению с группой контроля и в то же время выявлено, что протеинурия не может объяснить снижение VEGF-A. Полученные результаты исследователи связывают со снижением плотности перитубулярных капиллярных и атрофией эпителия канальцев как основного механизма формирования диабетической нефропатии [26].

Мы понимаем, что описанные выше результаты исследования среди пациентов с СД не могут быть экстраполированы на пациентах с подагрой. Однако выявленная нами единая тенденция для метаболических заболеваний с повреждением почек предполагает наличие эндотелиальной дисфункции тубулоинтерстициального компартмента у пациентов с подагрой без ХБП.

Мы также проанализировали возможные связи маркеров почечного повреждения с имеющимися клинико-лабораторными данными у пациентов с подагрой.

Относительно KIM-1 нами не было выявлено корреляций, что согласуется с исследованием F.L. Nauta и соавт. [27], где не были получены связи KIM-1 с СКФ, альбуминурией у пациентов с СД 2 типа и работой Wen-jin Fu и соавт. [28], в которой также не обнаружено корреляций KIM-1 с СКФ и отношением альбумина мочи к креатинину мочи. Исследователи предполагают, что отсутствие связей с KIM-1 подтверждает его специфическую секрецию клетками канальцев в ответ на хроническое повреждение почек.

Многие исследователи демонстрируют непосредственную связь VEGF-A с факторами гипоксии [29–30], наличием тубулоинтерстициального фиброза [21]. Учтя клинический характер нашего исследования, мы провели корреляционный анализ эндотелиального фактора роста с клинико-лабораторными данными и выявили значимую обратную связь VEGF-A с ГУ. Наши данные согласуются с результатами исследований F.C. Mazali и соавт. in vitro. Выявленную сниженную экспрессию VEGF-А в коре и мозговой части почек авторы расценивают как результат ишемического повреждения вследствие ГУ. В то же время исследователи обнаружили повышение экспрессии VEGF-А на фоне лечения аллопуринолом и бензбромароном [31].

Повреждающее действие МК на почки как главного органа ее экскреции обсуждается давно, и в настоящее время есть как фундаментальные [32–33], так и клинические исследования, подтверждающие этот факт [34–36].

Shandong Yu и соавт. предложили новый путь развития эндотелиальной дисфункции у пациентов с ГУ. Авторы продемонстрировали, что повышенная концентрация МК в крови подавляет экспрессию VEGF-A по пути miR-92a-KLF2-VEGF-A и как следствие – ангиогенез [37].

Таким образом, мы предположили, что у пациентов с подагрой и без признаков ХБП гиперурикемия оказывает непосредственное влияние на повреждение тубулоинтерстиция, а сниженная экспрессия VEGF-A может быть эквивалентом имеющейся эндотелиальной дисфункции.

Выводы

  1. У пациентов с подагрой выявлен низкий уровень VEGF-А мочи как методом ELISA, так и проточной флуориметрией, что позволяет использовать оба метода в равной мере.
  2. Достоверно более низкий уровень VEGF-A и высокий KIM-1 у пациентов с подагрой и без признаков ХБП может свидетельствовать о повреждении тубулоинтерстициального аппарата почек.
  3. Полученные данные предполагают, что одним из ранних механизмов уратного повреждения почек является эндотелиальная дисфункция тубулоинтерстициального аппарата почек.
  4. У пациентов с подагрой и без признаков ХБП гиперурикемия оказывает непосредственное влияние на развитие эндотелиальной дисфункции в почках.
  5. VEGF-A и KIM-1 являются перспективными маркерами в диагностике раннего повреждения почек у пациентов с подагрой.

Конфликт интересов

Данные были частично опубликованы в тезисах на Национальном конгрессе ревматологов 2015 г. и на Европейском конгрессе нефрологов ERA-EDTA 2014 г.Pudaeces perum


Literature


1. Fine L.G., Bandyopadhay D., Norman J.T. Is there a common mechanism for the progression of different types of renal diseases other than proteinuria? Towards the unifying theme of chronic hypoxia. Kidney Int. Suppl. 2000;75:22–26.

2. Johnson R.J., Kang D.H., Feig D., Kivlighn S., Kanellis J., Watanabe S., Tuttle K.R., Rodriguez-Iturbe B., Herrera-Acosta J., Mazzali M. Is there a pathogenetic role for uric acid in hypertension and cardiovascular and renal disease. Hypertension. 2003;41:1183–1190.

3. Feig D.I., Mazzali M., Kang D.H., Nakagawa T., Price K., Kannelis J., Johnson R.J. Serum uric acid: A risk factor and a target for treatment. J. Am. Soc. Nephrol. 2006;17:69–73.

4. Feig D.I., Kang D.H., Johnson R.J. Uric acid and cardiovascular risk. N. Engl. J. Med. 2008;359:1811–1121.

5. Numa S., Hirai T., Nakagawa K., Ohara K., Fukuda N., Nozawa T., Inoue H. Hyperuricemia and transesophageal echocardiographic thromboembolic risk in patients with atrial fibrillation at clinically lowintermediate risk. Circ. J. 2014;78:1600–1605.

6. Causevic A., Semiz S., Macic Dzankovic A., Cico B., Dujic T., Malenica M., Bego T. Relevance of uric Acid in progression of type 2 diabetes mellitus. Bosn. J. Basic Med. Sci. 2010;10:54–59.

7. Бобкова И.Н. Клиническое значение определения в моче маркеров эндотелиальной дисфункции и факторов ангиогенеза в оценке тубулоинтерстициального фиброза при хроническом гломерулонефрите. Тер. архив. 2007;6:10–15.

8. Shulman K., Rosen S., Tognazzi K., Manseau E.J., Brown L.F. Expression of vascular permeability factor (VPF/VEGF) is altered in many glomerular diseases. J. Am. Soc. Nephrol. 1996;7:661–666.

9. Brown L.F., Berse B., Tognazzi K., Manseau E.J., Van de Water L., Senger D.R., Dvorak H.F., Rosen S. Vascular permeability factor mRNA andprotein expression in human kidney. Kidney Int. 1992;42:1457–1461.

10. Schrijvers B.F., Flyvbjerg A., De Vriese A.S. The role of vascular endothelial growth factor (VEGF) in renal pathophysiology. Kidney Int. 2004;65:2003–2017.

11. Femke Waanders M.D., Vaidya V.S., van Goor H., Leuvenink H., Damman K., Hamming I., Bonventre J.V., Vogt L., Navis G. Effect of Renin-Angiotensin-Aldosterone System Inhibition, Dietary Sodium Restriction, and/or Diuretics on Urinary Kidney Injury Molecule 1 Excretion in Nondiabetic Proteinuric Kidney Disease: A Post Hoc Analysis of a Randomized Controlled Trial. Am. J. Kidney Dis. 2009;53:16–25.

12. Jungbauer C.G., Birner C., Jung B., Buchner S., Lubnow M., von Bary C., Endemann D., Banas B., Mack M., Böger C.A., Riegger G., Luchner A. Kidney injury molecule-1 and N-acetyl-β-D-glucosaminidase in chronic heart failure: possible biomarkers of cardiorenal syndrome. Eur. J. Heart Fail. 2011;13:1104–1110.

13. Nauta F.L., Boertien W.E., Bakker S.J.L., van Goor H., van Oeveren W., de Jong P.E., Bilo H., Gansevoort R.T. Glomerular and tubular damage markers are elevated in patients with diabetes. Diabetes Care. 2011;34:975–981.

14. Mohammadi-Karakani A., Asgharzadeh-Haghighi S., Ghazi-Khansari M., Hosseini R. Determination of urinary enzymes as a marker of early renal damage in diabetic patients. J. Clin. Lab. Anal. 2007;21:413–417.

15. Bolignano D., Lacquaniti A., Coppolino G., Donato V., Fazio M.R., Nicocia G., Buemi M. Neutrophil gelatinase-associated lipocalin as an early biomarker of nephropathy in diabetic patients. Kidney Blood Press Res. 2009;32:91–98.

16. Uslu S., Efe B, Alatasx O., Kebapçi N., Colak O., Demirüstü C., Yörük A. Serum cystatin C and urinary enzymes as screening markers of renal dysfunction in diabetic patients. J. Nephrol. 2005;18:559–567.

17. Fu W.J., Xiong S.L., Fang Y.G., Wen S., Chen M.L., Deng R.T., Zheng L., Wang S.B., Pen L.F., Wang Q. Fang Urinary tubular biomarkers in short-term type 2 diabetes mellitus patients: a cross-sectional study. Endocrine. 2012;41:82–88.

18. Kim S.S., Song S.H., Kim I.J., Yang J.Y., Lee J.G., Kwak I.S., Kim Y.K. Clinical implication of urinary tubular markers in the early stage of nephropathy with type 2 diabetic patients. Diabetes Res. Clin. Pract. 2012;251–257.

19. Brott D.A., Furlong S.T., Adler S.H., Hainer J.W., Arani R.B., Pinches M., Rossing P., Chaturvedi N.; DIRECT Programme Steering Committee. Characterization of renal biomarkers for use in clinical trials: effect of preanalytical processing and qualification using samples from subjects with diabetes. Drug Des. Devel. Ther. 2015;9:3191–3198.

20. Rudnicki M., Perco P., Enrich J., Eder S., Heininger D., Bernthaler A., Wiesinger M., Sarközi R., Noppert S.J., Schramek H., Mayer B., Oberbauer R., Mayer G. Hypoxia response and VEGF-A expression in human proximal tubular epithelial cells in stable and progressive renal disease. Lab. Invest. 2009;89:337–346.

21. Schrijvers B.F., Flyvbjerg A., De Vriese A.S. The role of vascular endothelial growth factor (VEGF) in renal pathophysiology. Kidney Int. 2004;65:2003–2017.

22. Eremina V., Sood M., Haigh J., Nagy A., Lajoie G., Ferrara N., Gerber H.P., Kikkawa Y., Miner J.H., Quaggin S.E. Glomerular-specific alterations of VEGF-A expression lead to distinct congenital and acquired renal diseases. J. Clin. Invest. 2003;111:707–716.

23. Zhu X., Wu S., Dahut W.L., Parikh C.R. Risks of proteinuria and hypertension with bevacizumab, an antibody against vascular endothelial growth factor: systematic review and meta-analysis. Am. J. Kidney Dis. 2007;49:186–193.

24. Basile D.P., Friedrich K., Chelladurai B., Leonard E.C., Parrish A.R. Renal ischemia reperfusion inhibits VEGF expression and induces ADAMTS-1, a novel VEGF inhibitor. Am. J. Physiol. Renal. Physiol. 2008;294:928–936.

25. Chung A.W., Hsiang Y.N., Matzke L.A., McManus B.M., van Breemen C., Okon E.B. Reduced expression of vascular endothelial growth factor paralleled with the increased angiostatin expression resulting from the upregulated activities of matrix metalloproteinase-2 and -9 in human type 2 diabetic arterial vasculature. Circ. Res. 2006;99:140–148.

26. Lindenmeyer M.T., Kretzler M., Boucherot A., Berra S., Yasuda Y., Henger A., Eichinger F., Gaiser S., Schmid H., Rastaldi M.P., Schrier R.W., Schlöndorff D., Cohen C.D. Interstitial vascular rarefaction and reduced VEGF-A expression in human diabetic nephropathy. J. Am. Soc. Nephrol. 2007;18:1765–1776.

27. Nauta F.L., Boertien W.E., Bakker S.J.L., van Goor H., van Oeveren W., de Jong P.E., Bilo H., Gansevoort R.T. Glomerular and tubular damage markers are elevated in patients with diabetes. Diabetes Care. 2011;34:975–981.

28. Fu W.J., Xiong S.L., Fang Y.G., Wen S., Chen M.L., Deng R.T., Zheng L., Wang S.B., Pen L.F., Wang Q. Fang Urinary tubular biomarkers in short-term type 2 diabetes mellitus patients: a cross-sectional study. Endocrine. 2012;41:82–88.

29. Lindenmeyer M.T., Kretzler M., Boucherot A., Berra S., Yasuda Y., Henger A., Eichinger F., Gaiser S., Schmid H., Rastaldi M.P., Schrier R.W., Schlöndorff D., Cohen C.D. Interstitial vascular rarefaction and reduced VEGF-A expression in human diabetic nephropathy. J. Am. Soc. Nephrol. 2007;18:1765–1776.

30. Rudnicki M., Perco P., Enrich J., Eder S., Heininger D., Bernthaler A., Wiesinger M., Sarközi R., Noppert S.J., Schramek H., Mayer B., Oberbauer R., Mayer G. Hypoxia response and VEGF-A expression in human proximal tubular epithelial cells in stable and progressive renal disease. Lab. Invest. 2009;89:337–346.

31. Mazali F.C., Johnson R.J., Mazzali M. Use of uric acid-lowering agents limits experimental cyclosporine nephropathy. Nephron. Exp. Nephrol. 2012;120:12–19.

32. Khosla U.M., Zharikov S., Finch J.L., Nakagawa T., Roncal C., Mu W., Krotova K., Block E.R., Prabhakar S., Johnson R.J. Hyperuricemia induces endothelial dysfunction. Kidney Int. 2005;67:1739–1742.

33. Kang D.H., Nakagawa T., Feng L., Watanabe S., Han L., Mazzali M., Truong L., Harris R., Johnson R.J. A role for uric acid in the progression of renal disease. J. Am. Soc. Nephrol. 2002;13:2888–2897.

34. Iseki K., Ikemyia Y., Inoue T., Iseki C., Kinjo K., Takishita S. Significance of hyperuricemia as a risk factor for developing ESRD in a screened cohort. Am. J. Kidney Dis. 2004;44:642–650.

35. Ruilope L.M., Garcia-Puig J. Hyperuricemia and renal function. Curr. Hypertens Rep. 2001;3:197–202.

36. Short R.A., Johnson R.J., Tuttle K.R. Uric acid, microalbuminuria and cardiovascular events in high risk patients. Am. J. Nephrol. 2005;25:36–44.

37. Yu S., Hong Q., Wang Y., Hou K., Wang L., Zhang Y., Fu B., Zhou Y., Zheng W., Chen X., Wu D. High Concentrations of Uric Acid Inhibit Angiogenesis via Regulation of the Krüppel-Like Factor 2-Vascular Endothelial Growth Factor-A Axis by miR-92a. Circ. J. 2015;79: 2487–2498.

38. Вербовой А.Ф. , Цанава И.А., Вербовая Н.И. Адипокины и гормонально-метаболические показатели у больных сахарным диабетом 2 типа и подагрой. Фарматека. 2015;17:50–54.


Similar Articles


Бионика Медиа