Predictors of chronic kidney disease in workers of locomotive crews


A.Ju. Lazutkina, V.V. Gorbunov

1 Regional Directorate of Medical Support for the Trans-Baikal Railroad, Chita; 2 SEI HPE “Chita State Medical Academy”
Purpose. To establish a causal relationship between the development and progression of chronic kidney disease in workers of locomotive crews.
Material and methods. In 2008–2013 7959 workers of railway train crews of Trans-Baikal Railway, undergoing periodic health assessments were examined for the presence of cardiovascular disease risk factors and target organ damage.
Results. Over the study period standard evaluation of subclinical manifestations of atherosclerosis in patients with kidney disease was carried out in 7959 subjects. Elevated creatinine levels was found in 116 cases, proteinuria and reduced glomerular filtration rate were observed in 8–6 cases. Statistical analysis showed that excessive alcohol intake, dyslipidemia, retinopathy, and family history of early cardiovascular disease led the development of proteinuria. Reduced glomerular filtration rate, retinopathy, body mass index and BMI≥25,0 were associated with the increase of serum creatinine level. Reduced glomerular filtration rate caused increase of serum creatinine level, hyperglycemia and atherosclerosis of the aorta.
Conclusion. The findings necessitate inclusion of tests for proteinuria, serum creatinine and GFR calculation in of mandatory health assessment of workers of locomotive crews as preventive measures for CKD and CVD.

Введение

Нарушения функции почек в общей популяции имеют широкое распространение (10–20%). У пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями (ССЗ), сахарным диабетом (СД) нарушенная функция почек отмечается значительно чаще и ассоциируется со значительным увеличением риска сердечно-сосудистых осложнений (ССО) и смерти. У больных эссенциальной гипертонией без ССО умеренного снижения скорости клубочковой фильтрации (СКФ) сопровождается удвоением риска кардиальной смерти [1]. Диагноз обусловленного артериальной гипертензией (АГ) поражения почек основывается на обнаружении повышения концентрации креатинина в сыворотке или снижения СКФ и/или повышенной экскреции белка с мочой, определенных как поражения органов-мишеней (ПОМ) ССЗ [1‒3]. Известно, что даже на стадии умеренного снижения СКФ или появления сравнительно небольшой протеинурии возрастает риск развития кардиоваскулярных осложнений и уровеня общей смертности, что обусловлено тесной взаимосвязью гломерулосклероза с атеросклерозом [4–11]. В исходе любой морфологической формы хронической болезни почек (ХБП) развивается нефросклероз, однако скорость его развития определяется как характером заболевания, так и наличием и выраженностью факторов риска (ФР). Универсальной классификации ФР прогрессирования ХБП не существует. Важно, что многие ФР развития дисфункции почек одновременно являются и «традиционными» ФР ССЗ [12]. Их роль неоднозначна, а влияние на патологический процесс в почках требует дальнейшего изучения, поскольку это открывает широкие возможности для предупреждения, выбора и оценки лечения, прогнозирования течения и исхода ХБП и ССЗ [13].

Цель. Установить причинно-следственную связь развития и прогрессирования ХБП у работников локомотивных бригад.

Материал и методы

В исследование 2008–2013 гг. были вовлечены 7959 работников локомотивных бригад Забайкальской железной дороги (2008 г. – 7959; 2009 г. – 7851; 2010 г. – 7141; 2011 г. – 6817; 2012 г. – 6016; 2013 г. – 5722 с учетом естественной убыли) в возрасте 38,6±10,3 года (от 18 до 66 лет), не имевших (согласно установленным правилам [14]), за исключением гипертонической болезни 1-й степени, I и II стадий ССЗ, которым в период прохождения врачебно-экспертных комиссий, согласно рекомендациям Российского медицинского общества по АГ и Всероссийского научного общества кардиологов 2008 г. по АГ, осуществлен поиск ФР и ПОМ ССЗ: возраст, курение, уровень артериального давления (АД)≥140/90, контроль которого проведен тонометрами, приборами для суточного мониторирования АД и автоматизированной системой предрейсового осмотра (Системные технологии. Россия), проверенными в установленном порядке. А также дислипидемия (ОХС>5,0 ммоль/л и/или ХС ЛНП >3,0 и/или ХС ЛПВ<1,0 и/или ТГ>1,7 ммоль/л), гипергликемия натощак≥5,6 ммоль/л, семейный анамнез ранних (САР) ССЗ (у мужчин <55 лет, у женщин <65 лет) [3]. В силу стрессовой профессии работников локомотивных бригад [15] учтены психосоциальный стресс, тревожная и/или депрессивная симптоматика по результатам скринингового опроса [1], а также тестирования по Спилбергеру и Люшеру и чрезмерное потребление алкоголя (выше рекомендованной нормы ВОЗ, т.е. >2 стандартных доз алкоголя в сутки при 1 стандартной дозе алкоголя 13,7 г [18 мл этанола]) с пересчетом на алкогольные напитки, выявленное методом анкетирования [1]. Как независимый ФР ССЗ [1] диагностировалась избыточная масса тела или ожирение [3] методом определения индекса массы тела (ИМТ=масса тела [кг]/рост2 [м]) [1]. Из ПОМ оценивались гипертрофия миокарда левого желудочка (ГМЛЖ) по данным ЭКГ и/или ЭХОКГ. При трансторакальной ЭХОКГ диагностировался атеросклероз аорты (АО) по локальному или диффузному утолщению стенок АО, уплотнению, неровности контура [16]. Выявлялись сниженная СКФ (<60 мл/мин (MDRD-формула или Кокрофта–Гаулта) [3], протеинурия (30–300 мг/сутки), креатининемия (115–133 мкмоль/л) [3], утолщение комплекса интима-медиа>0,9 мм и/или атеросклеротические бляшки в сонных артериях (КИМ/АСБ), поиск которых осуществлен ультразвуковой допплерографией и сканированием в В-режиме; ретинопатия I–II ст. [14], лодыжечно-плечевой индекс (ЛПИ)<0,9; скорость распространения пульсовой волны (СРПВ) на каротидно-феморальном сегменте>12 м/с, исследование которой выполнено с помощью синхронной регистрации сфигмограмм сонной лучевой и бедренной артерий на аппарате Поли-Спектр-СРПВ (Нейросфт, Россия), и СД [3].

Cтатистическая обработка материала проведена статистическими программами Statistica 6.0 и. KrelRisk 1.1. Описательная статистика представлена в абсолютных числах, процентном соотношении и как M±m. М – среднее значение распределения количественных переменных, m – стандартное отклонение. Распределение в объеме данной выборки определено с помощью одновыборочного t-критерия. Значение p<0,05 оценивалось как статистически значимое. Далее проводился однофакторный, а затем пошаговый множественный регрессионный анализ с вычислением непрерывных предикторов для протеинурии, креатининемии и сниженной СКФ. Относительный риск определенных предикторов для возникновения протеинурии, креатининемии и СКФ был рассчитан в программе KRelRisk 1.1. как вероятность развития протеинурии, креатининемии и СКФ от воздействия установленных предикторов в экспонированной группе (имевшей контакт с предполагаемым предиктором) по сравнению с группой неэкспонированной.

Результаты

Распространенность факторов ФР и ПОМ ССЗ среди всей группы представлена в табл. 1. За время исследования 116 работникам локомотивных бригад в возрасте от 26 до 60 лет (41,6±9,6 года) группы численностью 7959 человеку была диагностирована креатининемия, 8 работникам в возрасте 32–55 лет (43,0±7,9 года) – протеинурия, 6 работникам в возрасте 28–55 лет (45,7±12,2 года) – сниженная СКФ.

Для создания многофакторной линейной регрессионной модели прогнозирования креатининемии, протеинурии и сниженной СКФ с учетом описанных положений мы использовали качественные и количественные клинико-лабораторные показатели, первоначально выделенные из 19 позиций всего объема обследования однофакторным простым регрессионным анализом. При многофакторном регрессионном анализе пошагово в модель включены только переменные, увеличивающие ее прогностическую мощность. Для построенного уравнения регресса коэффициент детерминации для креатининемии был определен как R2>0,02; F=36,65 p<0,0001, для протеинурии R2>0,06; F=11,06 p<0,0001, для СКФ R2>0,01; F=37,76 p<0,0001, что свидетельствует о статистической значимости математических моделей. Регрессионным анализом (табл. 2–4) были установлены предикторы креатининемии: СКФ, ретинопатия, ИМТ>25,0 и дислипидемия. Чрезмерное потребление алкоголя, дислипидемия, ретинопатия и семейный анамнез ранних ССЗ обусловили развитие протеинурии. Креатининемия, гипергликемия и атеросклероз аорты обусловили сниженную СКФ. Относительный риск установленных предикторов был определен в программе KRelRisk 1.1. (табл. 2–4).

Обсуждение

На сегодняшний день признано, что патоморфологической основой прогрессирования почечной недостаточности является тубулоинтерстициальный фиброз (ТИФ) [17–19]. В 1968 г. R.A. Risdon, L. Schainuk в 1970 г. доказали, что снижение СКФ в первую очередь коррелирует со степенью тубулоинтерстициальных, а не клубочковых повреждений [20, 21]. Последующие исследования показали прямую взаимосвязь между снижением СКФ и числом атубулярных клубочков и клубочков, связанных с остатками канальцев [22–25]. Интерстициальные изменения формируются в результате повреждения тубулярных эпителиальных клеток, которое может быть прямым следствием действия протеинурии, ишемии, АГ, гиперлипидемии или непрямым опосредованным иммунно-воспалительными реакциями с прогрессирующим снижением почечных функций [26, 27]. Большую роль в формировании клеточного воспалительного инфильтрата играет протеинурия. С одной стороны, она служит отражением тяжести поражения клубочков, с другой – оказывает прямое повреждающее воздействие на клетки канальцевого эпителия, способствуя развитию интерстициального воспаления с последующим формированием тубулоинтерстициального фиброза [28–32]. В последнее время обсуждается роль «внутренней» нефротоксичности прошедших через гломерулярный фильтр белков и связанных с ними макромолекул [28, 33, 34]. На экспериментальных моделях установлено, что сами по себе белки первичной мочи могут вызывать провоспалительные и профиброгенные эффекты, непосредственно влияя на тубулоинтерстициальное воспаление [35]. Доказана способность некоторых белков, в частности альбуминов, связанных с липидами, трансферрина, компонентов комплемента активироваться в первичной моче с образованием мембран-атакующего комплекса [36, 37]. В последнее время также широко изучается роль ишемии в развитии склеротических изменений паренхимы почек при сосудистых нефропатиях. Постоянная гипоперфузия почечных клубочков приводит к активации локальных вазоконстрикторных систем с последующим увеличением внутриклубочкового давления, сопровождаемым ростом СКФ, в течение определенного времени позволяющим поддерживать функцию почек. По мере прогрессирования стеноза кровоток в микроциркуляторном русле падает, что приводит к значительному снижению эффективности приведенных выше адаптивных механизмов и как следствие – к генерализованной гипоперфузии клубочков почки, проявляющейся падением СКФ и повышением концентрации сывороточного креатинина [38]. Нередким проявлением тяжести и активности почечного поражения служит дислипидемия. Многочисленными исследованиями доказано ее влияние на развитие и скорость прогрессирования ХБП. Показано, что пациенты с гипертриглицеридемией и низким уровнем липопротеидов высокой плотности (ЛПВП) имеют более высокий риск потери почечной функции [39]. Кроме того, показано, что у лиц с исходно нормальной функцией почек повышение уровней общего холестерина (ХС) и липопротеидов низкой плотности (ЛПНП), а также снижение ЛПВП коррелирует с нарастанием креатинина сыворотки крови [40]. Влияние общего ХС, ЛПНП и аполипопротеидов В на ускорение темпа развития почечной дисфункции доказано и другими авторами [41], так же как и роль снижения уровня ЛПВП [42, 43]. Нарушения метаболизма липидов могут возникать уже на ранних стадиях ХБП при снижении СКФ до 50 мл/мин и усиливаются по мере прогрессирования заболевания [42, 43]. Патогенетическое значение дислипидемии при ХБП определяется двумя процессами: токсическим влиянием липидов на структуры нефрона и отложением их в сосудистой стенке капилляров [44]. Мезангиальные клетки по своему происхождению близки к гладкомышечным клеткам сосудов, поэтому развитие гломерулосклероза схоже с процессами атеросклероза [45]. Впервые взаимосвязь между дислипидемией и поражением почек выявили J. Moorhead et al. в 1982 г. Ими же была предложена теория о повреждающем действии липидов на эндотелий капилляров клубочков. Спектр дислипидемии при ХБП может варьироваться в широких пределах. Одним из наиболее частых проявлений нарушения липидного обмена является рост уровня триглицеридов (ТГ) и липопротеидов очень низкой плотности (ЛПОНП) в сыворотке крови. Значения ЛПНП обычно определяются в пределах нормы или повышены, как и концентрация ХС. Уровень ЛПВП, как правило, снижен [46]. Считается, что наибольшее повреждение клубочков почек вызывает высокий уровень общего холестерина сыворотки (ОХС). Вместе с тем гиперхолестериновая диета вызывает у экспериментальных животных появление в клубочках липидных депозитов, моноцитарной инфильтрации и гиперклеточности мезангия, увеличение мезангиального матрикса. Параллельно росту уровня ОХС нарастает протеинурия и количество склерозированных клубочков. Экспериментальными и клиническими исследованиями показано, что гиперлипидемия при любых нефропатиях ускоряет прогрессирование почечной недостаточности, причем скорость прогрессирования зависит от уровня ОХС, ТГ, ЛПОНП, апоВ и ЛПВП сыворотки. На сегодняшний день четко доказано, что почка играет ведущую роль в формировании АГ и в то же время является основным ее органом-мишенью. Ранее основное внимание исследователей уделялось поражению клубочкового аппарата почки ввиду тесной взаимосвязи гломерулосклероза с атеросклерозом и сопряженного с ним риска ССО. В настоящее время все больше данных говорит о первостепенном поражении тубулоинтерстициальной ткани почки при АГ. Вместе с тем установлено, что повышение жесткости сосудистой стенки является основным следствием нарушения функции почки. При этом меняется сосудистый импеданс и увеличивается вариабельность показателей АД. У больных с патологией почек центральное АД (в аорте) обычно значительно выше, чем на плечевых артериях [47]. Согласно наиболее распространенной теории повреждения тубулоинтерстиция при АГ, процесс почечного поражения начинается с вовлечения артерий мелкого и среднего калибра в виде гипертрофии интимы, медии, склероза стенок, что способствует передаче системного АД на капилляры клубочка с развитием внутриклубочковой гипертензии и гиперфильтрации [48]. Предполагается, что повреждающее действие АГ также реализуется через развитие интерстициального воспаления с вовлечением цитокинов, вазоактивных молекул, факторов роста, свободных радикалов.

На сегодняшний день также имеются сведения о неблагоприятном влиянии низкого уровня АД на скорость прогрессирования ХБП. Т.Н. Jafar et al. доказали, что систолическое АД ниже 110 мм рт.ст. ассоциируется с более высоким риском прогрессирования заболевания почек независимо от выраженности протеинурии [49]. Авторы связывают полученные результаты с острым и хроническим ишемическим повреждением почек. Таким образом, результаты настоящего исследования подтверждаются литературными данными в части признания протеинурии, креатининемии, дислипидемии, сниженной СКФ, атеросклероза аорты и чрезмерного потребления алкоголя, следствием которого является алкогольная нефропатия [50]. В дополнение к этому, согласно данным проспективного исследования в Японии, постпрандиальную гипергликемию также связывают, хотя и не напрямую, с частотой встречаемости диабетической нефропатии [51], что подтверждает результат настоящего исследования в части признания гипергликемии предиктором сниженной СКФ. Вместе с тем настоящим исследованием в качестве предиктора ХБП были определены ИМТ≥25,0 и как его следствие – гломеруломегалия и фокально-сегментарный гломерулосклероз [52, 53], а также ретинопатия как отражение повреждения микроциркуляторного русла активированными вазоконстрикторными системами [38] и иммунно-воспалительными процессами с продукцией большого спектра провоспалительных и профиброгенных медиаторов тканевого повреждения, обеспечивающих миграцию лейкоцитов, моноцитов, фибробластов с развитием провоспалительного гломерулярного инфильтрата. Клубочек растягивается, и при разрыве боуменовой капсулы возможно попадание элементов воспаления непосредственно в интерстиций с развитием перигломерулярного интерстициального воспаления и фиброза [54]. Также возможно проникновение провоспалительных медиаторов из клубочков в перитубулярную микроциркуляцию или их диффузия непосредственно в интерстициальное пространство с дальнейшей активацией синтеза тубулярными клетками хемокинов, вызывающих клеточную воспалительную реакцию в интерстиции [55, 56]. Была установлена связь с семейным анамнезом ранних ССЗ, возможно, как результат исходного врожденного низкого числа нефронов [12] или наследственного дефекта почечного фильтра. Таким образом, субклинические проявления атеросклероза при поражении почек определяются не только воздействием традиционных ФР, но и взаимным поражением совпадающих предикторов.

Выводы

У работников локомотивных бригад Забайкальской железной дороги установлены предикторы ХБП. Для креатининемии: снижение СКФ, ретинопатия, ИМТ>25,0 и дислипидемия. Для протеинурии: чрезмерное потребление алкоголя, дислипидемия, ретинопатия и семейный анамнез ранних ССЗ. Для СКФ: креатининемия, гипергликемия и атеросклероз аорты. Эти данные диктуют необходимость включения в перечень обязательных обследований врачебно-экспертной комиссией работников локомотивных бригад прицельных диагностических методов атеросклероза аорты, определение протеинурии 1-й и 2-й степеней, СКФ и креатинина в крови с целью проведения своевременных профилактических мероприятий ХБП и ССЗ.

А также проводить анкетное тестирование всех РЛБ на скрытую алкогольную зависимость с целью раннего выявления лиц, злоупотребляющих алкоголем.

Благодарность: компании MEDESK за оцифровку и формализацию массива исследовательского материала и тем самым представленную возможность провести его программную статистическую обработку.


Literature


  1. Кардиоваскулярная профилактика. Рекомендации ВНОК. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2011;10(6):7–63.
  2. Рекомендации по диагностике и лечению артериальной гипертонии Европейского общества по гипертонии (ESH) и Европейского общества кардиологов (ESC). 2013:26–7.
  3. Диагностика и лечение артериальной гипертензии. Рекомендации РМОАГ и ВНОК. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2008;7(6):7–8.
  4. Henry R.M., Kostense P.J., Bos G., Dekker J.M., Nijpels G., Heine R.J., Bouter L.M., Stehouwer C.D. Mild renal insufficiency is associated with increased cardiovascular mortality: the Hoоrn Study. Kidney Int. 2002;62:1402–7.
  5. Majunath G., Tighionart H., Ibrahim H., MacLeod B., Salem D.N., Griffith J.L., Coresh J., Levey A.S., Sarnak M.J. Level of kidney function as risk factors for atherosclerotic cardiovascular outcomes in the community. J. Am. Coll. Cardiol. 2003;41:47–55.
  6. Mann J.F.E. Cardiovascular risk in patients with mild renal insufficiency: implication for the use of ACE inhibitors. La Presse Medicate. 2005;34(18):1303–8.
  7. Nitsch D., Dietrich D.F., von Eckardstein A. Gaspoz J.M., Downs S.H., Leuenberger P., Tschopp J.M., Brändli O., Keller R., Gerbase M.W., Probst-Hensch N.M., Stutz E.Z., Ackermann-Liebrich U.; SAPALDIA team. Prevalence of renal impairment and its association with cardiovascular risk factors in a general population: results of the Swiss SAPALD1A study. Nephrol. Dial. Transplant. 2006;21(4):935–44.
  8. Levey A.S., de Jong P.E., Coresh J., Nahas M., Astor B.C., Matsushita K., Gansevoort R.T., Kasiske B.L., Eckardt K.U. The definition, classification, and prognosis of chronic kidney disease – a KD1GO Controversies Conference report. Kidney Int. 2011;80(1):17–28.
  9. Forman J.P., Brenner B.M. «Hypertension» and «microalbuminuria». Kidney Int. 2006;69:22–8.
  10. Schmieder R.E., Schroder J., Zidek W. Tebbe U., Paar W.D., Bramlage P., Pittrow D., Böhm M. Low-grade albuminuria and cardiovascular risk: what is the evidence? Clin. Res. Cardiol. 2007;96(5):247–57.
  11. Klausen K.P., Scharting H., Jensen G., Jensen J.S. New definition of microalbuminuria in hypertensive subjects – association with incident coronary heart disease and death. Hypertension. 2005;46 (1):33–7.
  12. Смирнова А.В., Каюков И.Г., Добронравов В.А. Концепция факторов риска в нефрологии. Вопросы профилактики и лечения хронической болезни почек. Нефрология. 2008;12(1):7–13.
  13. Крупнова М.Ю., Бондаренко М.В., Марасаев В.В. Факторы риска развития и прогрессирования хронической болезни почек. Клиническая нефрология. 2013;5:53–9.
  14. Об утверждении перечня медицинских противопоказаний к работам, непосредственно связанным с движением поездов и маневровой работой. Приказ Минздравсоцразвития РФ №796 от 19.12.2005 г.
  15. Клочкова Е.А. Охрана труда на железнодорожном транспорте. Учебник для техникумов и колледжей железнодорожного транспорта. М.: Маршрут, 2004.
  16. Ультразвуковое исследование сердца и сосудов. Под ред. О.Ю. Атькова. М.: ЭКСМО, 2009.
  17. Amiko G.D. Tubulointerstitium as predictor of progression of glomerular diseases. Nefron. 1999;83(4):289–95.
  18. Hruby Z., Smolska D., Filipowski H., Rabczyński J., Cieślar E., Kopeć W., Dulawa J. The importance of tubulointerstitial injury in the early of primary glomerular disease. J. Intern. Med. 1998;243(3):215–22.
  19. Чеботарева H.B., Вобкова И.Н., Козловская Л.В. Молекулярные механизмы интерстициального фиброза при прогрессирующих заболеваниях почек. Нефрология и диализ. 2006;1:26–35.
  20. Risdon R.A., Sloper J.С, Wardener Н.Е. Relationship between renal function and histologic changes in renal-biopsy specimens from patients with persistents glomerular nephritis. Lancet. 1968;2:363–70.
  21. Schainuk L., Striker G., Cutler R., Benditt E.P. Structural-functional correlations in renal disease. Hum. Pathol. 1970;1:631–41.
  22. Marcussen N. Atubular glomeruli in cisplatin-induced chronic interstitial nephropathy. АРМIS. 1990;98:1087–97.
  23. Marcussen N. Tubulointerstitial damage leads to atubular glomeruli-significance and possible role in progression. Nephrol Dial Transplant. 2000;15(6):74–5.
  24. Becker G.J., Hewitson T.D. The role of tubulointerstitial injury in chronic renal failure. Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. 2000;9:133–8.
  25. Арутюнов Г.П., Драгунов Д.О., Соколова А.В. Влияние петлевых диуретиков с различным периодом полувыведения на динамику натрийуреза и показатели, характеризующие состояние тубулоинтерстициальной ткани почек. Терапевтический архив. 2014;86(6):38–44.
  26. Segerer S., Nelson P., Schlondorff D. Chemokines, Chemokine Receptors and renal disease – from basic science to pathophysiologic and therapeutic studies. J. Am. Soc. Nephrol. 2000;11:152–76.
  27. Burton C.Y., Walls Y. Interstitial inflammation and scarring-massages from the proximal tubular cell. Nefrol. Dial. Transplant. 1996;11:1505–8.
  28. Мухин Н.А., Козловская Л.В., Кутырина И.М. и др. Ишемическая болезнь почек. Терапевтический архив. 2003;6:5–11.
  29. Eddy А.А. Proteinuria and interstitial injury. Nephrol. Dial. Transplant. 2004;19:277–81.
  30. Burton C., Harris K.P.G. The role of proteinuria in the progression of chronic renal failure. Am. J. Kidney Dis. 1996;27:765–75.
  31. Meyer T.W. Tubular injury in glomerular disease. Kidney Int. 2003;63:774–87.
  32. Benigni A. Tubulointerstitial disease mediators of injury – the role of endothelin. Nephrol. Dial. Transplant. 2000;15(6):50–2.
  33. Evan A.P., Tanner G.A. Proximal tubule morphology after single nephron obstruction in the rat kidney. Kidney Int. 1986;30:818–27.
  34. Bertani T., Cutillo F., Zoja C., Broggini M., Remuzzi G. Tubulointerstitial lesions mediate renal damage in adriamycin glomerulopathy. Kidney Int. 1986;30:488–96.
  35. Eddy A.A. Interstitial nephritis induced by protein-overload proteinuria. Am. J. Pathol. 1989;135:719–33.
  36. Schreiner G.F. Renal toxicity of albumin and other lipoproteins. Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. 1995;151:369–73.
  37. Tang S., Lai K.N., Chan T.M., Lan H.Y., Ho S.K., Sacks S.H. Transferrin but not albumin mediates stimulation of complement C3 biosynthesis in human proximal tubular epithelial cells. Am. J. Kidney Dis. 2001;37:94–103.
  38. Riser D., Ritz E. Renal haemodynamics in the elderly. Nephrol. Dial. Transplant. 1996;11(9):2–8.
  39. Muntner P., Coresh J., Smith C., Eckfeldt J., Klag M.J. Plasma lipids and risk of developing renal dysfunction: The Atherosclerosis Risk in Communities Study. Kidney Int. 2000;58:293–301.
  40. Schaeffher E.S., Kurth Т., Curhan G.C., Glynn R.J., Rexrode K.M., Baigent C., Buring J.E., Gaziano J.M. Cholesterol and the risk of renal dysfunction in apparently healthy men. J. Am. Soc. Nephrol. 2003;14:2084–91.
  41. Samuelsson O., Mulec H., Knight-Gibson С., Attman P.O., Kron B., Larsson R., Weiss L., Wedel H., Alaupovic P. Lipoprotein abnormalities are associated with increased rate of progression of human chronic renal insufficiency. Nephrol. Dial. Transplant. 1997;12:1908–15.
  42. Manttary M., Tiula E., Alikoski T., et al. Effect of hypertension and dyslipidemia on the declaim in renal function. Hypertension. 1995;26:670–5.
  43. Hunsicker L.G., Adler S., Caggiula A., England B.K., Greene T., Kusek J.W., Rogers N.L., Teschan P.E. Predictors of the progression of renal disease in the Modification of Diet in Renal Disease Study. Kidney Int. 1997;51:1908–19.
  44. Trevisan R., Dodesini A.R., Lepore G. Lipids and renal disease. J. Am. Soc. Nephrol. 2006;17:S145–7.
  45. Keane W.F., Kasiske B.L., O’Donnel M.P. Lipids and progressive glomerulosclerosis. A model analogous to atherosclerosis. Am. J. Nephrol. 1988;8:261–71.
  46. Руденко Т.Е., Кутырина И.М., Швецов М.Ю. Состояние липидного обмена при хронической болезни почек. Клиническая нефрология. 2012;2:14–21.
  47. Болезни сердца и сосудов. Под ред. А.Д. Кэмма, Т.Ф. Люшера, П.В. Серруиса. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2011.
  48. Арутюнов А.Т., Оганезова Л.Т. Тубулоинтерстициальный аппарат почки и его поражение при артериальной гипертензии. Клиническая нефрология. 2011;1:52–7.
  49. Jafar Т.Н., Stark P.C., Schmid C.H., Landa M., Maschio G., de Jong P.E., de Zeeuw D., Shahinfar S., Toto R., Levey A.S.; AIPRD Study Group. Progression of chronic kidney disease: the role of blood pressure control proteinuria and angiotensin-converting enzyme inhibition: a patient-level meta-analysis. Ann. Intern. Med. 2003;139:244–52.
  50. Мухин А.С. и др. Алкогольная болезнь почек (алкогольная нефропатия). Терапевтический архив. 1978;50(6):79.
  51. Руководство по постпрандиальной гипергликемии. International Diabetes Federation. 2007. P. 12.
  52. Othman M., Kawar B., Nahas A.M. Influence of obesity on progression of non-diabetic chronic kidney disease: a retrospective cohort study. Nephron. Clin. Pract. 2009;113(1):16–23.
  53. Goumenos D.S., Kawar B., El Nahas M., Conti S., Wagner B., Spyropoulos C., Vlachojannis J.G., Benigni A., Kalfarentzos F. Early histological changes in the kidney of people with morbid obesity. Neprol. Dial. Transplant. 2009;24(12):3732–8.
  54. Kriz W., Hartmann I., Hosser H., Hähnel B., Kränzlin B., Provoost A., Gretz N. Tracer studies in the rat demonstrate misdirected filtration and peritubular filtrate spreading in nephrons with segmental glomerulosclerosis. J. Am. Soc. Nephrol. 2001;12:496–506.
  55. Тареева И.Е., Бобкова И.Н., Козловская Л. В. и др. Механизмы прогрессирования гломерулонефрита. Под ред. И.Е. Тареевой. Нефрология. Руководство для врачей. М.: Медицина, 2000. 688 с.
  56. Abbate М., Zoja С., Corna D., Capitanio M., Bertani T., Remuzzi G. In progressive nephropathies overload of tubular cells with filtered proteins translates glomerular permeability dysfunction into cellular signals of interstitial inflammation. J. Am. Soc. Nephrol. 1998;9:1213–24.


About the Autors


Information about the authors:
Lazutkina A.Ju. - Chief Inspector - Physician of Preventive Services Department of the Regional Directorate of Medical Support for the Trans-Baikal Railway
E-mail: lazutkina_au59@mail.ru
Gorbunov V.V. – Prof., Head of Department of Internal Medicine of SEI HPE “Chita State Medical Academy”, Ph.D.


Similar Articles


Бионика Медиа