Клиническое значение адипонектинемии в формировании поражения органов-мишеней при метаболическом синдроме, ассоциированном с неалкогольной жировой болезнью печени


Е.А. Сагинова, М.М. Северова, М.Г. Галлямов, Н.В. Ермаков, А.В. Родина, В.В. Фомин, Н.А. Мухин

ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России, Москва; МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва; ГУЗ “Московский научно-исследовательский институт медицинской экологии”, Москва
Цель. Оценка клинического значения адипонектинемии в формировании поражения органов-мишеней при метаболическом синдроме, ассоциированном с неалкогольной жировой болезнью печени.
Материал и методы. Обследованы 86 больных (64 мужчины, 22 женщины, средний возраст – 44 ± 11 лет) метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени (ультразвуковые признаки стеатоза печени/неалкогольный стеатогепатит). Наряду с общеклиническим обследованием определяли наличие и выраженность факторов риска, в частности инсулинорезистентности, а также плазменные концентрации адипокинов – лептина и адипонектина.
Результаты. Частота гипертрофии левого желудочка, атеросклеротического поражения сонных артерий и хронической болезни почек возрастала по мере увеличения числа признаков поражения органов-мишеней. Группа, имевшая ≥ 3 признаков поражения органов-мишеней, отличалась наибольшей частотой неалкогольного стеатогепатита (78 против 39 % в группе с одним признаком поражения органов-мишеней, р < 0,05). Увеличение числа признаков поражения органов-мишеней было ассоциировано с достоверным ростом соотношения лептинемия/адипонектинемия. Плазменная концентрация адипонектина достоверно снижалась при наличии ультразвуковых признаков атеросклеротического поражения сонных артерий (14,9 ± 10,8 и 32,5 ± 22,5 мкг/мл соответственно, р = 0,005); была выявлена ее обратная корреляция с толщиной комплекса интима-медиа общей сонной артерии, а также индексом атерогенности. Адипонектинемия прямо коррелировала с сывороточным уровнем холестерина липопротеидов высокой плотности и лептинемией, а также ДеРитиса.
Заключение. При метаболическом синдроме, ассоциированном с неалкогольной жировой болезнью печени, происходит постепенное истощение органопротективных эффектов адипонектина, приводящее к прогрессированию поражения органов-мишеней.

Введение

Формирование поражения органов-мишеней, приводящего к значительному снижению продолжительности активной жизни больных метаболическим синдромом (МС), во многом
связывают с повреждающим действием избытка продуцируемых жировыми клетками медиаторов – адипокинов. Интенсивность продукции адипокинов максимальна при абдоминальном варианте ожирения, распространенность которого в развитых странах катастрофически нарастает [1]. Ткань-деструктивные эффекты адипокинов включают индукцию дезадаптивной гипертрофии, гиперпродукцию фиброгенных цитокинов и хемокинов, а также нарастание обменных нарушений, в
частности инсулинорезистентности [2]. Одним из ключевых адипокинов, значение которого в поражении органов-мишеней особенно существенно, считают лептин, в норме играющий роль “гормона насыщения” [3].

Ведущим физиологическим антагонистом лептина является адипонектин, тормозящий, в частности, реализацию его нежелательных метаболических эффектов, в т. ч. усугубление резистентности периферических тканей к инсулину. При абдоминальном ожирении и МС, как правило, формируются
недостаточность продукции адипонектина или резистентность к нему, способствующие увеличению интенсивности поражения органов-мишеней [4]. В связи с этим ряд клинических и эпидемиологических исследований четко продемонстрировали, что снижение плазменной концентрации адипонектина
сопряжено с увеличением риска потенциально фатальных сердечно-сосудистых осложнений [5]. Тем не менее взаимосвязи между плазменной концентрацией адипонектина и доклиническими, потенциально стабилизируемыми стадиями поражения органов-мишеней при МС изучены недостаточно подробно. В связи с этим целью настоящего исследования стала оценка клинического значения адипонектинемии в формировании поражения органов-мишеней при МС, ассоциированном с неалкогольной жировой болезнью печени (НЖБП).

Таблица 1. Частота поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени (n = 86).

Материал и методы

В исследование включены 86 больных (64 мужчины, 22 женщины) МС, диагностированным на основании критериев Всероссийского научного общества кардиологов (2009) [6], имеющих НЖБП (ультразвуковые признаки стеатоза печени, в т. ч. в сочетании с подъемом сывороточной активности
печеночных трансаминаз, гамма-глутамилтранспептидазы (Г-ГТ) и/или щелочной фосфатазы в отсутствие маркеров вирусных гепатитов и иных причин поражения печени). У всех пациентов наблюдалось абдоминальное ожирение (окружность талии > 94 cм у мужчин и > 80 cм у женщин). Средний возраст обследованных составлял 44,0 ± 11,0 лет.

Наряду с общеклиническим обследованием у всех пациентов целенаправленно определяли наличие и степень выраженности общепризнанных факторов риска (Российское медицинское общество по артериальной гипертонии, 2010 [7]). АД измеряли общепринятым каузальным методом; определяли индекс массы тела (ИМТ) и окружность талии; оценивали сывороточную концентрацию общего холестерина, холестерина липопротеидов низкой (Хс-ЛНП), очень низкой (Хс-ЛОНП) и высокой (Хс-ЛВП) плотности, триглицеридов, рассчитывали индекс атерогенности. Наличие и степень выраженности инсулинорезистентности и связанных с ней нарушений углеводного обмена определяли по тощаковой
гликемии, сывороточной концентрации С-пептида, также рассчитывали HOMA-индекс.

Иммуноферментным методом специально определяли плазменную концентрацию адипокинов – лептина и адипонектина. Признаки поражения органов-мишеней регистрировали на основании рекомендаций Российского медицинского общества по артериальной гипертензии (2010) [7]: гипертрофию левого желудочка диагностировали на основании определений индекса Соколова–Lyon и индекса массы миокарда левого желудочка, атеросклеротическое поражение сонных артерий – по увеличению измеряемой с помощью ультразвукового исследования толщины комплекса интима-медиа общей сонной артерии и/или при обнаружении в ее стенке атеросклеротической бляшки, альбуминурию оценивали качественным (микраль-тест) и количественным методами, скорость клубочковой фильтрации рассчитывали по формуле MDRD.

Статистическую обработку результатов проводили с помощью программы STATISTICA 8.0. Для описания исследуемых показателей рассчитывали среднее значение и стандартное отклонение (для признаков с нормальным распределением); медиану и межквартильный интервал – для признаков с асимметричным распределением. Для сравнения групп использовали параметрические и непараметрические методы.
Различия между сравниваемыми группами считали статистически достоверными при p < 0,05.

Результаты и обсуждение

Сопоставление частоты поражения органов-мишеней в зависимости от их частоты (табл. 1) выявило, что у лиц, имевших 3 и более соответствующих признаков (например, увеличение индекса Соколова–Lyon, микроальбуминурия и величина толщины комплекса интима-медиа общей сонной артерии > 0,9 мм) в 2 раза чаще, чем у тех, у кого обнаруживался только 1 признак поражения органов-мишеней, регистрировался неалкогольный стеатогепатит. При наличии 3 и более признаков
поражения органов-мишеней почти в 4 раза чаще по сравнению с теми, у кого имелся только 1 признак поражения органов-мишеней, выявлялись маркеры хронической болезни почек, почти в 3 раза чаще – ультразвуковые признаки поражения сонных артерий, более чем в 6,5 раза чаще – электрокардиографические и/или эхокардиографические маркеры левого желудочка. Частота выявления неалкогольного стеатогепатита, хронической болезни почек, атеросклеротического поражения сонных артерий и гипертрофии левого желудочка в группе обследованных, имевших ≥ 3 признаков поражения органов-мишеней, оказалась также достоверно выше в сопоставлении с теми, у кого регистрировалось сочетание любых 2 признаков поражения органов-мишеней.

Группа, имевшая только 1 признак поражения органов-мишеней, отличалась от групп с 2 и ≥ 3 признаков поражения органов-мишеней достоверно меньшими величинами альбуминурии и толщины комплекса интима-медиа в общей сонной артерии (табл. 2). Различий в величинах плазменных
концентраций адипокинов (лептин, адипонектин) между группами отмечено не было, однако в группах с 2 и > 3 признаков поражения органов-мишеней удалось констатировать достоверное увеличение величины соотношения лептинемия/адипонектинемия, очевидно, связанное с нарастанием лептинемии и отсутствием адекватного прироста уровня адипонектина в плазме крови.

Таблица 2. Плазменная концентрация адипокинов, альбуминурия и толщина комплекса интима-медиа в
общей сонной артерии в зависимости от количества вариантов поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени (n = 86).

Сопоставление плазменной концентрации адипокинов в зависимости от наличия признаков поражения органов-мишеней показало, что у пациентов, имеющих хроническую болезнь почек, наблюдается достоверное нарастание лептинемии, но не адипонектинемии. В группе с электро- и/или эхокардиографическими признаками гипертрофии левого желудочка достоверных различий в плазменной концентрации адипокинов отмечено не было. Группа больных МС и НЖБП, имевших установленное при ультразвуковом исследовании атеросклеротическое поражение сонных артерий, отличалась достоверным снижением плазменной концентрации адипонектина и одновременным ростом соотношения инсулинемия/адипонектинемия, что свидетельствовало в пользу того, что у данной категории пациентов продукция адипонектина оказывается несостоятельной с точки зрения противостояния нарастающей резистентности периферических тканей к инсулину и связанного с этим увеличения тощаковой концентрации инсулина в плазме крови (табл. 3).

При проведении корреляционного анализа прямая достоверная корреляция констатирована между адипонектинемией и лептинемией, а также плазменным уровнем Хс-ЛВП и коэффициентом ДеРитиса. Достоверная обратная корреляция отмечена между плазменной концентрацией адипонектина
и коэффициентом атерогенности липопротеидов плазмы, а также толщиной комплекса интима-медиа в общей сонной артерии (табл. 4).

Таким образом, результаты обследования пациентов с МС и НЖБП свидетельствуют о том, что по мере увеличения у них числа признаков поражения органов-мишеней достоверно возрастает частота обнаружения каждого из них (гипертрофия левого желудочка, атеросклеротическое поражение сонных артерий, хроническая болезнь почек). Частота названных вариантов поражения органов-мишеней максимальна в группе, имевшей 3 и более признаков поражения органов-мишеней. Необходимо подчеркнуть, что результаты многочисленных клинических и популяционных исследований четко указывают, что вовлечение различных органов-мишеней при артериальной гипертензии и/или МС происходит параллельно. Известны прямые корреляции между альбуминурией и толщиной комплекса интима-медиа в обшей сонной артерии [8], а также между характеризующими
гипертрофию левого желудочка электрокардиографическими индексами Соколова–Lyon, Cornell и соотношением альбумин/креатинин мочи [9].

Постепенно накапливаются и данные, подтверждающие существование у больных МС взаимосвязи между поражением сердца, сосудистой стенки, почек и НЖБП. Так, обследование пациентов с НЖБП показало, что наличие у них признаков неалкогольного стеатогепатита сопряжено с достоверным
ростом частоты обнаружения признаков хронической болезни почек более чем в 3 раза [10]. Эпидемиологическое исследование, включившее 8329 практически здоровых мужчин – коренных жителей Южной Кореи, показало, что относительный риск хронической болезни почек III (расчетная скорость клубочковой фильтрации < 60 мл/мин/м2) возрастает в 2,31 раза у лиц, имеющих НЖБП, сопровождающуюся повышением сывороточной концентрации гамма-глутамилтранспептидазы [11]. Амбулаторное наблюдение за 1760 больными сахарным диабетом 2 типа, продолжавшееся в среднем 6,5 года, выявило, что диагностируемая при ультразвуковом исследовании НЖБП ассоциирована с увеличением вероятности хронической болезни почек (протеинурия и/или расчетная скорость клубочковой фильтрации < 60 мл/мин/м2) в 1,49 раза (р < 0,01); на силу данной взаимосвязи не оказывали существенного влияния возраст, пол, индекс массы тела, окружность талия, АД, курение,
“стаж” сахарного диабета 2 типа, гликированный гемоглобин, параметры, характеризующие обмен липопротеидов, исходная расчетная скорость клубочковой фильтрации, микроальбуминурия, а также прием сахароснижающих, антигиперлипидемических, антигипертензивных или антитромбоцитарных
препаратов [12]. Продемонстрировано, что у больных МС и НЖБП достоверно более выражены гипертрофия левого желудочка и связанные с ней нарушения его диастолической функции [13]. В исследовании Cardio-GOOSE [14], включившем представителей общей популяции в возрасте от 30 до 70 лет, скорость пульсовой волны достоверно увеличивалась в группе больных НЖБП, достигнув максимума при наличии у них МС (7,40 ± 1,47 в контрольной группе vs 7,98 ± 1,51 [р < 0,05] vs
8,29 ± 2,2 м/с, p < 0,001) в группе с МС). Распространенность НЖБП была наибольшей в группе с самыми высокими величинами скорости пульсовой волны. Наличие МС у пациентов с НЖБП было также сопряжено с увеличением толщины комплекса интима-медиа в общей сонной артерии, достоверным
по сравнению с теми, у кого МС отсутствовал (0,76 ± 0,14 и 0,85 ± 0,16 мм соответственно, p < 0,005). Эпидемиологическое исследование, включившее 556 мужчин и 465 женщин в возрасте от 30 до 79 лет, показало, что у больных МС и НЖБП толщина комплекса интима-медиа в общей сонной артерии
достоверно выше на 0,060 мм (р = 0,015) по сравнению с не имеющими таковой [15]. В связи с этим увеличение частоты обнаружения отдельных органов-мишеней по мере роста их числа среди больных МС и НЖБП, а также максимальная частота обнаружения неалкогольного стеатогепатита, констатированная нами при наличии ≥ 3 признаков поражения органов-мишеней, являются закономерными.

Таблица 3. Плазменные концентрации адипокинов у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени в зависимости от наличия поражения органов-мишеней (n = 86).

Четкая взаимосвязь между общепризнанными признаками вовлечения органов-мишеней, установленная нами у больных МС и НЖБП, позволяет утверждать единство патогенеза поражения этих органов. Развитию и прогрессированию его во многом способствуют продуцируемые жировой тканью адипокины, в частности лептин, индуцирующий нарастание тканевого фиброза и обменных расстройств, в частности инсулинорезистентности [3]. Так, достоверное повышение плазменной концентрации лептина было зарегистрировано нами в группе больных МС и НЖБП, имевших признаки
хронической болезни почек. В настоящее время лептин рассматривают в качестве одного из основных провокаторов развития хронической болезни почек у больных МС: наряду с непосредственным фиброгенным действием на почечную ткань и запуском дисфункции гломерулярного эндотелия
лептин реализует свое повреждающее действие на почки и через усугубление инсулинорезистентности [16, 17].

Значение лептина в развитии поражения органов-мишеней при МС становится еще заметнее по мере истощения протективных свойств адипонектина, являющегося его физиологическим антагонистом, в т. ч. и с точки зрения способности уменьшать выраженность резистентности периферических тканей к инсулину [4]. У обследованных нами больных МС и НЖБП по мере увеличения числа признаков поражения органов-мишеней достоверно возрастала величина соотношения лептинемия/адипонектинемия, что, несмотря на обнаруженную нами прямую корреляцию между плазменными концентрациями этих адипокинов, тем не менее свидетельствует о том, что
прогрессирование органного поражения при МС сопряжено с увеличением выраженности несоответствия между продукцией лептина и адипонектина и, таким образом, постепенным
уменьшением выраженности органопротективных свойств последнего. Продемонстрировано, что соотношение лептинемия/адипонектинемия является четким маркером инсулинорезистентности и уменьшается под действием препаратов, уменьшающих ее выраженность (в частности, сенситизаторов к инсулину) [18]. В крупном эпидемиологическом проекте MONICA/KORA [19] установлено, что по мере нарастания лептинемии и снижения адипонектинемии, сопровождающихся соответствующей динамикой соотношения между ними, аналогичной установленной нами, существенно возрастает вероятность развития сахарного диабета 2 типа.

Корреляционные связи между адипонектинемией, факторами риска и признаками поражения органов-мишеней у больных метаболическим синдромом и неалкогольной жировой болезнью печени (n = 86)

Cнижение плазменной концентрации адипонектина нами отмечено среди больных МС и НЖБП, имевших ультразвуковые признаки атеросклеротического поражения сонных артерий. Кроме того, у обследованных нами пациентов удалось констатировать достоверную обратную коррелляцию между
адипонектинемией и толщиной комплекса интима-медиа в общей сонной артерии. Эти данные свидетельствуют о том, что прогрессирование атеросклеротического поражения сонных артерий при МС, ассоциированном с НЖБП, сопряжено со снижением плазменной концентрации адипонектина, а также прямо связанной с ним сывороточной концентрации Хс-ЛВП. Антиатерогенные свойства адипонектина не вызывают сомнения и реализуются в т. ч. через уменьшение выраженности инсулино-
резистентности и нарастание уровня Хс-ЛВП в сыворотке крови [5]. Однако у больных МС и НЖБП плазменная концентрация лептина постепенно уменьшается и степень ее снижения становится достоверной в группе, имеющей ультразвуковые признаки атеросклеротического поражения сонных артерий.

Снижение плазменной концентрации адипонектина рассматривают сегодня как общепризнанную детерминанту атеросклеротического поражения аорты и ее ветвей с последующими сердечно-сосудистыми осложнениями. Так, в эпидемиологическом исследовании Cardiovascular Risk in Young Finns Study, включившем 2147 практически здоровых лиц молодого (24–39 лет) возраста, констатирована достоверная обратная корреляция между плазменной концентрацией адипонектина и ТИМ ОСА (r = -0,16, p < 0,0001) [20]. Проведенное S.S. Huang et al. (2010) [21] наблюдение (средняя продолжительность – 43 ± 12 месяцев) за пациентами, перенесшими острый инфаркт миокарда, показало, что в группе, имевшей низкие величины адипонектинемии, “большие” сердечно-сосудистые осложнения (повторная госпитализация в связи с нестабильной стенокардией, несмертельный острый инфаркт миокарда, коронарная реваскуляризация, ишемический мозговой инсульт, сердечно-сосудистая смерть) наблюдались достоверно чаще, а риск их возрастал почти на 20 % (р = 0,024). Обследовав 110 практически здоровых мужчин, G.D. Norata et al. (2007) [22] показали, что при МС
достоверно нарастает величина соотношения лептинемия/адипонектинемия, представляющая собой независимую детерминанту роста толщины комплекса интима-медиа в общей сонной артерии. Cнижение плазменной концентрации адипонектина сопряжено не только с более интенсивным
атеросклеротическим ремоделированием аорты и ее магистральных ветвей, но и с ухудшением сердечно-сосудистого прогноза. Так, у представителей группы высокого сердечно-сосудистого риска, не имевших сахарного диабета, по мере снижения адипонектинемии нарастала распространенность
атеросклеротического поражения коронарных артерий [23]. Установлено, что низкие величины адипонектинемии сопряжены не только с более тяжелым атеросклеротическим поражением коронарных артерий, но и с заметно более ранним клиническим дебютом ишемической болезни сердца
[24]. У обследованных нами больных МС и НЖБП снижение адипонектинемии было ассоциировано с атеросклеротическим поражением сонных артерий, формирование которого, очевидно, во многом происходило за счет нарастающей при недостаточности соответствующих эффектов адипонектина
инсулинорезистентности. Следует подчеркнуть, что в группе, имевшей ультразвуковые признаки атеросклеротического поражения сонных артерий, отмечено достоверное увеличение соотношения тощаковая инсулинемия/адипонектинемия, происходившее в основном за счет нарастания плазменной
концентрации инсулина натощак в отсутствие адекватного прироста уровня адипонектина в плазме крови.

У обследованных нами больных МС и НЖБП плазменная концентрация адипонектинемии прямо корреллировала с коэффициентом ДеРитиса, отражающего выраженность и активность печеночного процесса. Можно предполагать, что повышение плазменной концентрации адипонектина по мере
прогрессирования НЖБП и формирования стадии неалкогольного стеатогепатита носит адаптивный характер. M. Uribe et al. (2008) [25] показали, что при неалкогольном стеатогепатите экспрессия адипонектина печеночной тканью достоверно увеличивается. Рост экспрессии адипонектина печеночной тканью при неалкогольном стеатогепатите был также установлен и у больных сахарным диабетом 2 типа [26]. По мере снижения экспрессии адипонектина печеночной тканью при неалкогольном стеатогепатите существенно нарастает интенсивность воспаления [27], что еще раз подтверждает, что до определенного этапа при МС адипонектин сохраняет способность тормозить
прогрессирование НЖБП. Об истощении органопротективных эффектов адипонектина при МС, ассоциированном с НЖБП, может свидетельствовать отмечаемое некоторыми авторами [28] снижение адипонектинемии у этих пациентов.

Таким образом, результаты настоящего исследования свидетельствуют, что у больных МС и НЖБП по мере увеличения числа сочетающихся признаков поражения органов-мишеней возрастает частота гипертрофии левого желудочка, хронической болезни почек и атеросклеротического поражения сонных артерий; их ассоциация сопряжена с наибольшей частотой выявления неалкогольного стеатогепатита. Увеличение числа признаков поражения органов-мишеней ассоциировано с ростом величины соотношения лептинемия/адипонектинемия, что свидетельствует в пользу формирования недостаточности органопротективных эффектов адипонектина, достигающей максимума при развитии атеросклеротического поражения сонных артерий. Одним из приоритетных последствий снижения плазменной концентрации адипонектина у больных МС и НЖБП можно считать усугубляющую органное поражение инсулинорезистентность. Адипонектин, плазменная концентрация которого прямо корреллирует с коэффициентом ДеРитиса, может оказывать тормозящее влияние на прогрессирование НЖБП от стадии регистрируемого при ультразвуковом исследовании печеночного стеатоза до стеатогепатита. С точки зрения предупреждения и замедления развития поражения
органов-мишеней при МС, ассоциированном с НЖБП, особое значение могут приобретать терапевтические стратегии, способствующие росту адипонектинемии.

Исследование выполнено в рамках гранта Президента РФ для государственной поддержки молодых российских ученых – кандидатов наук (конкурс – МК-2010), договор № 02.120.11.8327-МК от 28.06.2010 по теме "Факторы развития и прогрессирования нефропатий у больных ожирением".


Литература


1. Ritchie S.A., Connell J.M. The link between abdominal obesity, metabolic syndrome and cardiovascular disease. Nutr. Metab. Cardiovasc. Dis. 2007; 17(4): 319–326.
2. Antuna-Puente B., Feve B., Fellahi S. Adipokines: the missing link between insulin resistance and obesity. Diabetes Metab. 2008; 34(1): 2–11.
3. Anubhuti, Arora S. Leptin and its metabolic interactions: an update. Diabetes Obes. Metab. 2008; 10(11): 973–993.
4. Han S.H., Sakuma I., Shin E.K. et al. Antiatherosclerotic and anti-insulin resistance effects of adiponectin: basic and clinical studies. Prog Cardiovasc Dis. 2009; 52(2): 126–140.
5. Han S.H., Quon M.J., Kim J.A. et al. Adiponectin and cardiovascular disease: response to therapeutic interventions. J. Am. Coll. Cardiol. 2007; 49(5): 531–538.
6. Комитет экспертов ВНОК. Диагностика и лечение метаболического синдрома. Российские рекомендации. М., 2009.
7. Комитет экспертов РМОАГ/ВНОК. Диагностика и лечение артериальной гипертензии (Рекомендации Российского медицинского общества по артериальной гипертонии и Всероссийского научного
общества кардиологов). Системные гипертензии. 2010; 3: 5–26.
8. Huang Y., Chen Y., Xu M. et al. Low-grade albuminuria is associated with carotid intima-media thickness in Chinese type 2 diabetic patients. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2010; 95(11): 5122–5128.
9. Wachtell K., Olsen M.H., Dahlöf B. et al. Microalbuminuria in hypertensive patients with electrocardiographic left ventricular hypertrophy: the LIFE study. J. Hypertens. 2002; 20(3): 405–412.
10. Yasui K., Sumida Y., Mori Y. et al. Nonalcoholic steatohepatitis and increased risk of chronic kidney disease. Metabolism. 2010 Sep 1. [Epub ahead of print]
11. Chang Y., Ryu S., Sung E. et al. Nonalcoholic fatty liver disease predicts chronic kidney disease in nonhypertensive and nondiabetic Korean men. Metabolism. 2008; 57(4): 569–576. 12. Targher G., Chonchol M., Bertolini L. et al. Increased risk of CKD among type 2 diabetics with nonalcoholic fatty liver disease. J. Am. Soc. Nephrol. 2008; 19(8): 1564–1570
13. Goland S., Shimoni S., Zornitzki T. et al. Cardiac abnormalities as a new manifestation of nonalcoholic fatty liver disease: echocardiographic and tissue Doppler imaging assessment. J. Clin. Gastroenterol. 2006; 40(10): 949–955.
14. Salvi P., Ruffini R., Agnoletti D. et al. Increased arterial stiffness in nonalcoholic fatty liver disease: the Cardio-GOOSE study. J. Hypertens. 2010; 28(8): 1699–1707.
15. Kim H.C., Kim D.J., Huh K.B. Association between nonalcoholic fatty liver disease and carotid intima-media thickness according to the presence of metabolic syndrome. Atherosclerosis. 2009; 204(2): 521–525.
16. Wolf G, Ziyadeh FN. Leptin and renal fibrosis. Contrib Nephrol. 2006; 151:175–183.
17. Мухин Н.А., Фомин В.В., Сагинова Е.А. и др. Эндотелиальная дисфункция и поражение почек при ожирении. Вестник РАМН 2006; 12: 25–31.
18. Oda N., Imamura S., Fujita T. et al. The ratio of leptin to adiponectin can be used as an index of insulin resistance. Metabolism. 2008; 57(2): 268–273.
19. Thorand B., Zierer A., Baumert J. et al. Associations between leptin and the leptin/adiponectin ratio and incident Type 2 diabetes in middle-aged men and women: results from the MONICA / KORA Augsburg study 1984–2002. Diabet. Med. 2010 Sep; 27(9): 1004–1011.
20. Saarikoski L.A., Huupponen R.K., Viikari JS. et al. Adiponectin is related with carotid artery intima-media thickness and brachial flow-mediated dilatation in young adults – the Cardiovascular Risk in Young Finns Study. Ann. Med. 2010; 42(8): 603–611.
21. Huang S.S., Huang P.H., Chen Y.H. et al. Association of adiponectin with future cardiovascular events in patients after acute myocardial infarction. J. Atheroscler. Thromb. 2010; 17(3): 295–303.
22. Norata G.D., Raselli S., Grigore L. et al. Leptin:adiponectin ratio is an independent predictor of intima media thickness of the common carotid artery. Stroke. 2007; 38(10): 2844–2846.
23. Cesari M., Pessina A.C., Zanchetta M. et al. Low plasma adiponectin is associated with coronary artery disease but not with hypertension in high-risk nondiabetic patients. J. Intern. Med. 2006; 260(5): 474–483.
24. Hashimoto N., Kanda J., Nakamura T. et al. Association of hypoadiponectinemia in men with early onset of coronary heart disease and multiple coronary artery stenoses. Metabolism. 2006; 55(12): 1653–1657.
25. Uribe M., Zamora-Valdés D., Moreno-Portillo M. et al. Hepatic expression of ghrelin and adiponectin and their receptors in patients with nonalcoholic fatty liver disease. Ann. Hepatol. 2008; 7(1): 67–71.
26. Hindle A.K., Edwards C., Mendonsa A. et al. Adiponectin but not leptin is involved in early hepatic disease in morbidly obese patients. Surg. Endosc. 2010; 24(7): 1547–1551.
27. Ma H., Gomez V., Lu L. et al. Expression of adiponectin and its receptors in livers of morbidly obese patients with non-alcoholic fatty liver disease. J. Gastroenterol. Hepatol. 2009; 24(2): 233–237.
28. Jiang L.L., Li L., Hong X.F. et al. Patients with nonalcoholic fatty liver disease display increased serum resistin levels and decreased adiponectin levels. Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2009; 21(6): 662–666.


Об авторах / Для корреспонденции


Сагинова Е.А. – ассистент кафедры терапии и профболезней медико-профилактического факультета ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России, к.м.н.
E-mail: med02@yandex.ru;
Северова М.М. – аспирант кафедры терапии и профболезней медико-профилактического факультета ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России;
Галлямов М.Г. – аспирант кафедры внутренних болезней факультета фундаментальной медицины МГУ им. М.В. Ломоносова;
Ермаков Н.В. – заведующий лабораторией по разработке диагностических тест-систем ГУЗ “Московский научно-исследовательский институт медицинской экологии”, к.б.н.;
Родина А.В. – старший научный сотрудник ГУЗ “Московский научно-исследовательский институт медицинской экологии”, ассистент кафедры биохимии лечебного факультета ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России, к.б.н.;
Фомин В.В. – профессор кафедры терапии и профболезней медико-профилактического факультета, декан факультета довузовского образования ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России д.м.н.;
Мухин Н.А. – академик РАН и РАМН, профессор, заведующий кафедрой терапии и профболезней медико-профилактического факультета, директор Клиники нефрологии, внутренних и профессиональных болезней им. Е.М. Тареева Университетской клинической больницы № 3 ГБОУ ВПО “Первый МГМУ им. И.М. Сеченова” Минздравсоцразвития России, д.м.н.


Похожие статьи


Бионика Медиа